Сотрудник Абвера. Вдова: Архив царского профессора

Андриенко Владимир Александрович

– Главным образом мне вменили в вину переход на сторону врага моего помощника лейтенанта госбезопасности Лаврова.

– Я пытался объяснить, что Лавров на той стороне по разработанному мною плану. Но они не стали слушать. Ведь о его заброске знал только я и сам Лавров! Тогда я не мог вас в это посвятить капитан. Да и что толку? Высшее начальство об этой заброске я в известность поставить не мог. Было слишком мало времени. И теперь получается, что Лавров стал врагом.

– С той стороны пришла шифровка по лини агентурной разведки,

что Лавров сотрудничает с Абвером. Потому из НКГБ меня вышибли. Хорошо хоть отправили на фронт. А не будь войны – не знаю, что было бы.

– Отныне вы сотрудник моей команды, капитан Кравцов. Вам вернут ваше звание капитана государственной безопасности³⁴.

– Это неожиданно, товарищ старший майор.

– Вы намекаете, что между нами в прошлые годы были разногласия? Так это было давно.

– Я не о том, товарищ Нольман. Вы были не совсем высокого мнения о моих способностях.

– Нет, капитан. У вас есть потенциал. И я его вижу.

– Мне предстоит работать в Москве?

– А вы бы как хотели?

– Действующим агентом, товарищ Нольман.

– И я хотел вам предложить такую работу. Опасности вас не пугают.

– Никак нет.

– Тогда вам предстоит выполнить задание в Харькове.

– В Харькове? Диверсия? Или ликвидация?

– Ваша задача выкрасть и доставить в Москву немецкого полковника. Но человек он не такой простой.

– Это понятно. Полковник не лейтенант.

– Это не просто полковник, а адъютант Гиммлера. И задача перед вами трудная.

– Я готов.

– Состав вашей группы уже формируется, капитан. У вас есть личные предпочтения?

– Нет, товарищ старший майор. Из тех, кого я знаю, в Москве нет никого. Так что полностью положусь на вас в выборе людей.

– Вашей первой помощницей будет курсант разведшколы Антонина Шарко. Ныне она заканчивает курс. Экзамены будет сдавать уже в боевой обстановке.

– Иными словами она молода?

– Именно так, капитан. Антонине 19 лет.

– Но стоит ли отправлять на такое опасное задание столь молодую девушку?

– Идет война, капитан. И перед нами поставили задачу. Интересующий нас объект может скоро покинуть Харьков. И вам некогда будет примериваться и раскачиваться.

– Но в моей группе будут все новые люди. Друг друга никто не знает. Нужно хоть немного времени, чтобы познакомиться и притереться.

– У вас две недели, капитан. Потом заброска. В мае вы уже будете в Харькове.

– Кто наша цель?

– Полковник барон фон Рунсдорф. Один из сотрудников Аненербе.

– Вы ведь помните, что я был в Харькове начальником отделения НКГБ, товарищ Нольман.

– Помню. И что?

–Меня могут опознать. Я не боюсь за себя, товарищ старший майор. Я боюсь за дело.

–Над вашей внешностью поработают, капитан.

Нольман подал ему фото. На нем был мужчина в модном костюме. Он словно сошел с обложки журнала.

Кравцов вернул

фото и посмотрел на Нольмана.

– Не понимаете? – спросил Нольман.

– Нет.

– Это ваше фото, капитан.

– Моё? – удивился Кравцов.

– Вы станете этим мужчиной.

– Я?

– Именно вы.

– Но кто этот человек?

– Это Савик Нечипоренко. Ресторанный певец.

– Певец? Почему певец?

– Во-первых, Савик действительно певец. Во-вторых, и вы поете, капитан. Я узнал, что вы часто в 30-е выступали на концертах.

– Пел, товарищ Нольман. Но это были не концерты, а самодеятельность и выступал я к праздникам к 7-му ноября и 1-му мая.

– Если пели, то и будет петь. Вы ведь немного разбираетесь в музыке, капитан?

– Немного.

– Что вы исполняли на концертах?

– В основном песни советских композиторов. Революционные. «По долинам и по взгорьям», «Травы наземь клонятся», «Два сокола».

– И из раннего? Не имеющего отношения к революции? Вы ведь пели романсы. Капитан? Или меня дезинформировали?

– Пел. «То не ветер ветку клонит».

– Вот и отлично. Вы сможете исполнить «Все что было» и «Стаканчики»?

– Надо попробовать.

– Не скромничайте! «Стаканчики» вы пели и не один раз.

– Пел, но не публично, товарищ старший майор.

– И репетировать вы будете уже сегодня, капитан.

– Репетировать здесь?

– Почему здесь? В здании Москонцерта. Мы пригласили туда одного профессионального исполнителя. Он вас посмотрит и кое в чем понатаскает.

– И он знает, для какой цели? – спросил Кравцов.

– Нет, конечно. Для всех вы станете ездить по фронтам с выездной бригадой. Использовать певца в качестве фронтового офицера нельзя. Пусть же он поет и поднимает дух наших солдат. А на деле вы оправитесь под именем Савика Нечипоренко с «гастролями» в Харьков.

– Но почему именно певец? Он у всех на виду.

– Именно! Певец у всех на виду. Вы стали бы сами подозревать певца? Нет! Вы сказали бы какой идиот подберет для агента такую «легенду». Во-вторых, Савик Нечипоренко не такая большая знаменитость как Петр Лещенко. Он выступал в Кишиневе, Варшаве, Бухаресте. Теперь гастролирует по немецкой оккупационной зоне. В его репертуаре много украинских песен, но в Харькове вам такие исполнять не придется. Ну может быть одну. Выучите «Нiч яка мiсячна зоряна ясная».

– А настоящий Савик Нечипоренко? – спросил Кравцов.

– Вот уже кого вы больше никогда не увидите, то это его.

– А что случилось?

– Савик случайно поймал пулю. Хотя убивать его никто не собирался. Но так случилось и это к лучшему.

– На него напали?

– Официально напали партизаны. А на деле наша специальная группа НКГБ.

– Задание захватить Савика?

– И не только его. Но все пошло немного не так. Охрана при Савике сработала лучше, чем мы ожидали, и их было больше.