Сотрудник агентства «Континенталь» (Сборник)
Шрифт:
— Раньше были — да.
— Что вы подразумеваете под «раньше были»?
Она лениво поправила локон коротко стриженных каштановых волос.
— Я дала ему отставку на прошлой неделе, — проронила она небрежно, как будто разговор шел о чем-то, что случилось много лет назад.
— Когда в последний раз вы видели его?
— На прошлой неделе, в понедельник, мне кажется — за неделю до того как его убили.
— Это тогда вы порвали с ним?
— Да.
— Поссорились или расстались друзьями?
— Ни то, ни то. Я просто сказала, что решила прекратить наши отношения.
— Как он это воспринял?
— Это
— Где вы были в ночь убийства?
— В «Кофейной чашке», мы с друзьями ели и танцевали примерно да часу ночи. Потом я пришла домой и легла спать.
— Почему вы расстались с Гилмором?
— Не смогла выносить его жену.
— Хм?
— Она была занудой, — в ее словах не были ни капли раздражения или юмора. — Она однажды пришла сюда ночью и устроила скандал; и я сказала Берни, что если он не может держать свою жену подальше от меня, пусть ищет другого партнера для игр.
— Есть идея, кто мог бы его убить? — спросил я.
— Нет, если только не его жена — эти нервные женщины часто выкидывают всякие глупости.
— Если вы оставили ее мужа, какая причина могла бы заставить ее убить его, как вы думаете?
— Даже не задумывалась, — ответила она с полным безразличием. — Но я не единственная девушка, на которую когда-либо пялил глаза Берни.
— Думаете, что были и другие? Вы о ком-то точно знаете, или вы только предполагаете?
— Имен я не знаю, — ответила она, — но это не пустые домыслы.
Я оставляю эту тему и переключаюсь обратно к миссис Гилмор, задавая себе вопрос: а не подсовывает ли мне эта девочка ложную информацию.
— Что произошло той ночью, когда она сюда пришла?
— Ничего, кроме того, что я уже рассказала. Она следила за Берни, позвонила в дверь и, когда я открыла ее, пробежала мимо меня и стала плакать и звать Берни по имени. Затем она накинулась на меня, тогда я сказала Берни, что если он ее не уберет, я сделаю ей больно, и он увел ее домой.
Признав, что от меня сумели отделаться на некоторое время, я встал и направился к двери. Я сейчас ничего не мог поделать с этим ребенком. Я не думаю, что все сказанное ей было правдой, но с другой стороны, сложно предположить, что кто-то может врать с таким деревянным выражением лица и не затрачивая никаких усилий, чтоб ложь выглядела так правдоподобно.
— Возможно, я позже вернусь, — сказал я, когда она выпускала меня.
— Ладно.
Тон, каким она это произнесла, даже не намекал, что она надеется больше меня не увидеть.
Закончив эту, не удовлетворившую меня, беседу, я отправился к месту преступления, до него было всего несколько кварталов, чтоб составить собственное представление об окружении. Я нашел все таким, как я помнил и как О’Гар описал: вытянутые в линию многоквартирные дома по обеим сторонам, два тупика, один из которых — на южной стороне — имел собственное имя, Тоучард-стрит.
После убийства прошло уже четыре дня, и я не стал тратить попусту время, шныряя вокруг, я прогулялся вдоль квартала, вскочил на Хайд-стрит в трамвай, пересел на Калифорния-стрит, и поехал снова повидать миссис Гилмор. Меня интересовало, почему она умолчала о своем визите к Каре Кенбрук.
Дверь мне открыла та же пухленькая горничная.
— Миссис Гилмор нет дома, —
— Я подожду, — решил я.
Горничная провела меня в библиотеку, огромную комнату на втором этаже, с вполне достаточным количеством книг, чтоб называть ее так. Она включила свет — окна были слишком плотно занавешены, чтоб пропускать достаточно солнечного света — пересекла комнату по направлению к двери, задержалась, поправила несколько книг на полке, и глянула на меня. В ее зеленых глазах мелькнул полу-вопрос, полу-приглашение. Она было снова двинулась к двери, но остановилась. К этому моменту я уже понял, что она хочет что-то сказать, и ей требуется только небольшая помощь. Я откинулся назад на стуле и ухмыльнулся. Я решил, что ошибся — улыбка, которая только слегка играла на ее губах стала более кокетливой. Она подошла ко мне покачивая бедрами и встала рядом.
— И чем занята эта головка? — спросил я.
— Давайте предположим, что есть некий человек, который знает то, чего не знают другие; что он может с этого получить?
— Это, — я намеренно тянул с ответом, — будет зависеть от того, насколько ценно то, что он знает.
— А если предположить, что я знаю кто убил хозяина? — она наклонилась к моему лицу и спросила хриплым голосом. — Сколько это может стоить?
— В газетах пишут, что один из клубов Гилмора пообещал награду в тысячу долларов. Вы могли бы получить ее.
В ее глазах сперва мелькнула жадность, но они тут же стали подозрительными.
— Если только вы не возьмете ее себе.
Я пожал плечами. Я знал, что теперь она доведет разговор до конца, — независимо от того, чем он был. Я даже не стал объяснять ей, что Агентство «Континенталь» не берет наградных, и своим работникам не позволяет этого делать.
— Я дам вам свое слово, — сказал я, — но судить, можно ли мне доверять, придется вам самим.
Она нервно облизала губы.
— Вы — неплохой малый, мне кажется. Я бы не рассказала это полиции, они бы выбили из меня все ради денег. Но вам, похоже, можно доверять, — она искоса глянула мне в лицо. — У меня раньше был друг, джентльмен, точно такой же, как вы, он был величайший…
— Давайте лучше поговорим о вашем маленьком деле, пока никто сюда не вошел, — предложил я.
Она бросила взгляд на дверь, откашлялась, облизнула вялые губы и опустилась на одно колено рядом с моим стулом.
— Я пришла домой в понедельник поздно ночью — в ту ночь, когда убили хозяина — и мы с моим другом стояли в тени прощаясь, в это время хозяин вышел из дома и пошел вниз по улице. Он едва успел дойти до перекрестка, как она — миссис Гилмор — вышла и пошла по улице вслед за ним. Она не пыталась его догнать. Вы понимаете, она следила за ним. Что вы думаете об этом?
— А что вы думаете об этом?
— Я думаю, что она наконец-то осознала. Что все свидания ее Берни не имели никакого отношения к строительному бизнесу.
— А вы откуда знаете, что они не имели отношения?
— Откуда я знаю? Я знаю этого мужчину! Он ни одной юбки не пропускал. — Она улыбалась мне в лицо, в улыбке было что-то злое. — Я узнала это сразу, как только поступила сюда.
— Вы знаете, во сколько миссис Гилмор возвратилась той ночью домой?
— Да — ответила она, — в пол четвертого.