Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг.
Шрифт:
Канцлер Вирт заверил Брокдорфа-Ранцау:
«Вся политика в отношении России будет проводиться через Вашу персону».
На что строптивый граф ответил:
«Да, или через мой труп».
Х. Дирксен, возглавлявший в 20-е годы Восточный отдел МИД Германии, а затем ставший и преемником Ранцау в Москве, свидетельствовал позднее, что
«центр тяжести политики <…> в отношении России находился не в МИДе в Берлине, а у нашего посла в Москве, графа Брокдорфа-Ранцау» [105] .
105
Wilhelm Joost. Die deutschen Missionschefs in Moskau, 1918–1941. Nach Geheimakten und persönlichen Aufzeichnungen. Wien 1967. S. 164–183; Herbert von Dirksen. Moskau Tokio London. Erinnerungen und Betrachtungen zu 20 Jahren deutscher Außenpolitik. 1919–1939. Stuttgart, 1949. S. 58.
2
26 ноября 1922 г. после продолжительных переговоров в Москве были подписаны концессионный договор с самолетостроительной фирмой «Юнкерс» о производстве металлических самолетов и моторов, а также еще два договора — об устройстве транзитного сообщения Швеция — Персия и об организации аэросъемки [106] . Это был, пожалуй, первый крупномасштабный договор, заключенный в развитие договоренностей, достигнутых в ходе секретных переговоров Красина в Берлине в сентябре 1921 г.
106
АВП РФ, ф. 0165, on. 2, п. 111, д. 61, л. 5-33; 34–98.
Подытоживая основные результаты советско-германского сотрудничества к концу 1922 г., следует подчеркнуть, что Германия во всех отношениях была объектом наиболее пристального внимания правительства Ленина — и как следующее звено в цепи революций, и как наиболее приоритетный партнер в экономическом сотрудничестве. Ноябрьская революция и Версальский договор еще более усилили значение Германии для советского правительства, которому пришлось вести ожесточенную войну и отражать интервенцию, дабы удержаться у власти. Неудачный исход советско-польской войны в 1920 г. со всей неизбежностью поставил перед Москвой задачу усиления Красной Армии. Германия стала здесь основным партнером Москвы. Контакты советских представителей Коппа и Радека в Берлине в 1919–1920 гг. и переговоры Красина с Зектом осенью 1921 г. положили начало широкому советско-германскому военному сотрудничеству.
Часть II
«Эра Зекта» и становление военно-технических контактов» (1922–1926 гг.)
Глава 5
Рурский кризис и советско-германские военно-политические переговоры в 1923 году
Несмотря на выдвинутое Зектом положение о том, чтобы военные контакты развивались за спиной и без ведома германского правительства, практически все руководители германских кабинетов были не только информированы, но более того, одобряли и поддерживали это сотрудничество. Наибольшую поддержку в сложный период его организационного становления оказал канцлер Вирт. Будучи одновременно и министром финансов, он изыскал для военного министерства необходимые средства (т. н. «голубой бюджет»), соответственно организовав «проводку» бюджета военного министерства через райхстаг [107] .
107
См.подробнее: Helm Speidel Reichswehr und Rote Armee. Vierteljahreshefte für Zeitgeschichte, l (1953). S.22.
После его отставки в ноябре 1922 г. канцлер В. Куно, с которым у Зекта были дружеские отношения, был немедленно проинформирован генералом о существовании военных контактов с Советской Россией. Он одобрил и по мере возможностей также поддерживал их. Вообще для политической жизни Ваймарской республики было весьма примечательным, что частая смена кабинетов практически не затрагивала лиц, занимавших важнейшие государственные посты: президента, военного министра, главнокомандующего вооруженными силами. Здесь перемены были минимальными, что помогало сохранять преемственность руководства и основные ориентиры политики Германии. На посту президента долгое время (до самой смерти) находились Ф. Эберт (1919–1925 гг.) и П. фон Гинденбург (1925–1934 гг.); военного министра — О. Гесслер (1920–1928 гг.) и В. Гренер (1928–1932 гг.); главнокомандующего райхсвером — X. фон Зект (1920–1926 гг.), В. Хайе (1926–1930 гг.), К. фон Хаммерштайн — Экворд (1930–1934 гг.).
Приход правительства Куно к власти совпал с углублением экономического кризиса в Германии 1921–1923 гг., ростом безработицы и катастрофической инфляцией. В таких условиях выполнение репарационных
108
См.: Hubertus Prinz zu Lowenstein. Deutsche Geschichte von den Anfängen bis zur jüngsten Gegenwart. München, 1982. S. 544.
В такой ситуации Германия решила заручиться поддержкой Советской России, в том числе помощью Красной Армии на случай ее вооруженного конфликта с Францией. Под давлением внешних условий Берлин старался поскорее завершить переговоры с советским правительством о налаживании промышленного сотрудничества, в первую очередь производства боеприпасов на российских заводах. С этой целью германский посол 22 декабря 1922 г. встретился в Москве с Председателем РВС Республики Троцким.
Брокдорф-Ранцау поставил перед Троцким два вопроса:
1. Какие пожелания «хозяйственно-технического», т. е. военного, свойства имеет Россия в отношении Германии?
2. Какие политические цели преследует русское правительство в отношении Германии в данной международной ситуации и как оно отнесется к нарушению договора и военному шантажу со стороны Франции?
Ответ Троцкого вполне удовлетворил германского посла: Троцкий согласился с тем, что «экономическое строительство обеих стран — главное дело при всех обстоятельствах».
Высказывания Троцкого по вопросу о возможной военной акции Франции посол записал буквально, заметив, что тот имел в виду оккупацию Рурской области:
«В момент, когда Франция предпримет военные действия, все будет зависеть от того, как поведет себя германское правительство. Германия сегодня не в состоянии оказать значительное военное сопротивление, однако правительство может своими действиями дать понять, что оно исполнено решимости не допустить такого насилия. Если Польша по зову Франции вторгнется в Силезию, то мы ни в коем случае не останемся бездеятельными; мы не можем этого потерпеть и вступимся!»
В начале января 1923 г. напряженность в отношениях Германии с Францией достигла апогея. Используя в качестве предлога отказ германских властей от поставок угля и леса в счет репарационных платежей, Франция и Бельгия 11 января 1923 г. ввели войска в Рурскую область [109] . Были установлены таможенная граница, различные пошлины, налоги и другие ограничительные меры. Правительство Куно призвало к «пассивному сопротивлению» оккупационным войскам.
109
Используя данную ситуацию, литовцы за день до этого, 10 января 1923 г. организовали в Мемельской области, находившейся по Версальскому договору под управлением стран Антанты, «восстание» и захватили ее. Германия вернула область себе по договору с Литвой от 22 марта 1939 г. о воссоединении Мемельской области с Германией. (Подробнее об этом см.: Горлов С. А. СССР и территориальные проблемы Литвы (Военно-исторический журнал, № 7,1990, с. 22–24.)
В связи с этим ВЦИК СССР в обращении к народам всего мира от 13 января 1923 г. отмечал: «Промышленное сердце Германии захвачено иноземными поработителями. Германскому народу нанесен новый тягчайший удар, а Европа поставлена перед угрозой новой и жестокой международной бойни. В этот критический момент Рабоче-Крестьянская Россия не может молчать» [110] .
14 января 1923 г. Зект по своей инициативе встретился с «вернувшимся» из Норвегии в Берлин Радеком, присутствовали Хассе и Крестинский. Зект указал на серьезность положения в связи с занятием Рурской области. Он полагал, что это могло бы привести к военным столкновениям, и не исключал возможность «какого-либо выступления со стороны поляков». Поэтому, не предрешая «политического вопроса о каких-либо совместных политических и военных выступлениях России и Германии, он, как военный человек, считал своим долгом ускорить те шаги по сближению наших военных ведомств, о которых был уже разговор».
110
ДВП СССР, т. VI, с. 150.