Совьетика
Шрифт:
«Хабиба же говорила мне, что для того, чтобы человек стал революционером, надо послать его учиться на Запад. Раз мне не встретились революционеры среди африканцев у нас, наверно, встретятся там!» – подумала я.
Я могла бы насочинять с три короба что-нибудь героическое, как это делают тысячи отечественных «сказочников», ищущих на Западе политического убежища, хотя на самом деле к политике они не имеют ни малейшего отношения. Но я не собираюсь этого делать. Я могла бы сказать, что не я одна чувствовала себя так в те дни (например, Никита Арнольдович тоже!), но и это не оправдание.
Я совершила малодушный, трусливый поступок, бежав от проблем своей страны – и я в этом признаюсь и винюсь. Mea culpa!
«Ну,
…В последний мой день в Советском Союзе шел густой снег – как бы для того, чтобы я запомнила наши зимы. Уезжала я на поезде – самолет уже тогда стал мне не по карману.
– Это даже интереснее, через пол-Европы ехать!- сказала мама.
В Берлине (ГДР) мне надо было пересаживаться на другой поезд, на другом вокзале, который находился в Западном Берлине. По-немецки я не говорила. Но у меня был в «нашем» Берлине- угадали! – друг по переписке Детлеф, который вызвался меня до того поезда проводить (восточным немцам как раз только-только разрешили посещать Западный Берлин).
До Белорусского вокзала мама провожала меня вместе с Мамаду. Все трое мы крепились. До отъезда зашли в кафе на 15 этаже гостиницы «Москва» – то самое, мое любимое!- на прощальный ужин. Я попросила маму не оставлять Мамаду одного и помогать ему, пока он у нас в стране будет.
Когда поезд тронулся, Мамаду не выдержал первым и разрыдался, бросившись моей маме на шею. Мама тоже не выдержала и начала вытирать слезы, и я почувствовала, как у меня резко защипало в носу.
Что я делаю? Зачем я это делаю? И что будет, если я этого не сделаю?
Все эти вопросы вихрем прокрутились у меня в голове. Но поезд уже уносил меня на Запад…
…Польша, занесенная снегом, была необыкновенно хороша. Берлин мне понравился немного меньше, но выглядел он вполне симпатично, и люди тоже казались вполне своей жизнью довольными. По сравнению с горбачевской Москвой это был, конечно, оазис.
Детлеф работал инженером на заводе. Я остановилась у него на пару дней, прежде чем продолжить свое путешествие – хотелось посмотреть город. Единственное, что мне не понравилось – это звукопроницаемость в его квартире: было слышно почти каждое слово от соседей. А так ГДР даже тогда выглядела в моих глазах вполне солидно.
Через 3 дня рано утром я и Детлеф перешли через Чекпойнт Чарли, и он усадил меня на мой голландский поезд.
ФРГ оказалась страной контрастов – в смысле разнообразия сменяющих друг друга пейзажей. Я жестами объяснялась с какой-то немецкой семьей, оказавшейся моими соседями по купе. Когда я общаюсь с немцами, я всегда удивляюсь, как это они могли с нами воевать во время прошедшей войны. Но им, естественно, лучше об этом не говорить…
Когда поезд пересек голландскую границу и остановился в первом голландском городе – Хенгело, на душе стало легко, сердце забилось радостно. Я узнавала знакомые желтые поезда и красные почтовые ящики за окном. Жизнь впереди казалась бесконечной.
Представлялась одной сплошной чередой счастья, без проблем.
Никогда еще я так глубоко не заблуждалась!
.. Что было дальше, вы в общих чертах уже знаете. Оказалось, что ратующие за свободу передвижения для советских граждан и такие толерантные голлландцы вовсе не радуются, когда мы этой свободой пользуемся… Конечно, можно было бы начать врать, что меня дома преследуют по политическим мотивам и получить беженский статус, тем более, что тогда еще это вовсе не было так трудно, как сейчас (я сама потом встретилась с массой людей, которые остались в Голландии, именно так и поступив – наврав о преследованиях!).
… Что стало с героями той давней истории? О, с ними все в порядке… Кроме Детлефа – с объединением Германии, которого он так ждал, его завод закрыли, дипломированный инженер-химик впервые в жизни стал безработным и только спустя лет 10 нашел какую-то плохооплачиваемую работенку продавца в магазине… Из квартиры в центре его выселили, вернув ее довоенному владельцу. Элеонора Алексеевна по-прежнему работает на старом месте. Поссорился с «молодым Рейганом» и ушел из института Михаил Евсеевич. Говорят, сейчас он коренным образом пересмотрел свою перестроечную точку зрения на Сталина. Лучше поздно, чем никогда! Научивший меня тому, в чем заключается разница между r;frig;rateur и cong;lateur Мамаду успешно дожил свой учебный год, еще в Советском Союзе. Успешно защитил свой реферат по истории КПСС (кафедру разогнали только на следующий год). Мама ездила к нему примерно раз в месяц и привозила ему du poulait и прочие вкусные мелочи. Он привязался к ней, как к родной. Домой Мамаду увез и r;frig;rateur , и cong;lateur и еще целый контейнер всякого добра: племянница из посольства помогла с отправкой. Не знаю, купил ли он дома белую лошадь, но директором лицея он стал, и кроме сына, у него растут еще две прелестные дочки. Жалко вот только, что сердце пошаливает… Квеку уехал в свой Лондон и потом один раз звонил маме оттуда на работу, чем вызвал переполох в ее первом отделе .
– Это Квеку из Лондона говорит!- сказал он важно, как Черчилль. – Передайте, пожалуйста, Жене, что…
– Я ничего не могу передать Жене, она теперь живет в Голландии!- ответила мама.
– О!…
Да, мне удалось произвести на него впечатление своим поступком. Но стоили ли ради того переселяться в террариум?…
…Следующая остановка – Дырка в изгороди ! – на полном серьезе объявил шофер автобуса.
Мне показалось, что я ослышалась.
– Что, что?
Джеффри только засмеялся:
– Да, она действительно так называется. Вон, видишь, дыра посреди кустарника?
Джеффри был жизнерадостным двуногим. Извините, но иначе я назвать его не могла. У меня не было в отношении Джеффри никаких иллюзий. До человеческого статуса он все-таки немного, но не дотягивал. Плохое настроение у него, как правило, длилось недолго. Были такие вещи, которые сразу его с Джеффри снимали. Пиво было одним из них. Другим была “food” – “еда”…. Он даже произносил это слово с особым выражением, вытянув губы в трубочку. Ну, и конечно, “Стар Трек” по телевизору!
Мы находились в автобусе. На пути к его маме в маленький приморский городок в южном Дауне, где я собиралась покупать себе дом. Если найду подходящий, конечно.
…Хотя мои дублинские знакомые долго убеждали меня, каким опасным местом был Север, я решила увидеть-таки его своими глазами. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! В самый первый раз я попала сюда через 3-дневный тур для ищущих приключений молодых американцев, австралийцев и прочих новозеландцев. Наш водитель, хотя и жил в Дублине, сам был родом из этих мест и потому описал нам местную жизнь в красках. Это они умеют! Помню, как напряглись мои шейные мышцы и позвоночник, когда наш микроавтобус впервые пересек границу около Ньюри. И было от чего: дорога находилась под прицелом британских армейских крепостей, возведенных над нею на склоне, а вдоль дороги бродили натовские солдаты с автоматами наперевес… И хотя все обошлось, я могла только посочувствовать людям, которые живут в таких условиях каждый день. Я уже к вечеру первого дня почувствовала себя почти как Зина Портнова ….