Совьетика

Маленко Ирина

«Множество разумных людей своими руками уничтожали тот строй, в котором они существовали как привилегированная социальная группа. И требовали установить строй, в котором они как социальная группа должны были неминуемо быть превращены в ничтожество. * Шахтеры вообразили (не без помощи манипуляторов), что если шахты приватизируют, а сами они станут акционерами, то они будут продавать уголь за доллары, а все остальное – налоги, цены на энергию, машины, транспортные тарифы и т.д. – останется, как было при советском строе.

«Или право на труд – или право на забастовку, в этом и был фатальный выбор шахтеров..»

Но как раз этого-то

никто из нас не понимал! Я видела бастующих в Голландии: сначала я даже подумала, что это какой-то карнавал. Бастовали тогда, кажется, медсестры. При слове «стачка» воображение традиционно рисует нам суровых рабочих, сжавших руки в кулаки, которые скандируют свои требования и движутся по улице мощным грозным потоком. А тут была какая-то жалкая клоунада. Эти люди весело, чуть ли не с песнями шли по улице, одетые в почти карнавальные костюмы, пританцовывая на ходу и размахивая какими-то шариками. Как можно было воспринимать такое всерьез? При виде их невозможно было не подумать, что у трудящихся на Западе легкая и веселая жизнь, а бастуют они просто для развлечения, от скуки.

После возвращения из Голландии, столкнувшись с неприглядной перестроечной реальностью, которую я принимала за социализм (ведь официально его становилось у нас «все больше»!) , я ходила по Москве с таким ощущением, словно я отныне посвящена в какое-то тайное общество – мне известно что-то такое, что не известно простым смертным: я видела, что такое «настоящий капитализм»…

И хотя эта стадия продлилась в моей жизни всего только несколько месяцев, мне и по сей день до слез стыдно вспоминать, как я доказывала в письмах своей справедливо возмущавшейся мною бразильской подруге, что бывает «хороший», «правильный» капитализм – такой, как в Голландии. Надо только суметь его построить. Тот факт, что подобным заблуждением страдала тогда не я одна, а большая часть оболваненного «Огоньками» и «Интердевочками» нашего населения, нисколько не снимает с меня за это вины. У нас и сейчас еще остаются такие чудаки – хотя в последнее время их становится все меньше и меньше.

Мне были невдомек целых 4 вещи:

– что капитализм в Бразилии, Заире, на Филиппинах – это тоже «нормальный капитализм»;

– что «хороший» капитализм в Голландии оттого и «хорош», что может позволить себе бросать своим трудящимся подачки за счет остального мира. А всему миру невозможно такой «хороший» капитализм построить, потому что нет никаких инопланетян, за чей счет это можно бы было сделать!;

– что как только не будет нашего, каким бы он ни был неидеальным, социализма, не станет и «хорошего капитализма» – у капиталистов не будет сдерживающего фактора, чтобы не заставлять и своих собственных трудящихся затянуть потуже ремни;

– самое главное и причина всех моих заблуждений – в том, что я не знала по-настоящему как живут и работают в той же Голландии люди, но была совершенно уверена, что знаю!..

…

Вечный позор мне и нам всем за те дни!!!

Через пару недель после моего возвращения домой вернулся-таки из Лондона Квеку. Я честно дождалась его – не признаваясь даже себе самой, что чаще думала о Володе Зелинском, чем о нем. Но когда мама заводила о Володе речь: вот, мол, посмотри, какой хороший парень, я только смущалась и обрывала ее, уверяя, что я вовсе не рассматриваю его с такой точки зрения, что он просто мой спортивный кумир…

Я по-прежнему упрямо была намерена связать свою жизнь с Квеку

и уехать с ним к нему на родину – Голландия в моих мечтах в качестве будущего места жительства даже сейчас не фигурировала. Она была местом, где «живут же люди!», не больше.

Радостная, поехала я к нему на встречу в знакомый мне уже Донецк! Останавливаться у Гали на этот раз не пришлось: все вахтеры у Квеку были «в кармане», и мне разрешили (неофициально, само собой!) остановиться прямо у него. У Квеку был сосед по комнате – маленький абхазец, но тот почти сразу уехал по каким-то делам домой. Если я скажу вам, что даже после этого между мною и Квеку ничего не произошло, вы, скорее всего, мне не поверите, но тем не менее, это было так. Нужно просто уметь вести себя с людьми.

Я приехала к нему всего на 3 дня и была очень рада его видеть. Он тоже был вроде рад, но был слишком занят распродажей привезенного им с собой из Лондона накупленного там за год барахла. Мне он подарил несколько платьев. Я сначала отказывалась, потому что мне это казалось неуместным, но потом вспомнила свою голландскую привычку не отказываться, когда тебе что-то предлагают…. По иронии судьбы, в одном из них я потом вышла замуж за Сонни!

Когда я выразила ему свое беспокойство по поводу его активности на черном рынке, Квеку попытался заверить меня, что он только «бедный студент, который хочет нормально жить». Но я наблюдала все эти его сделки с местными фарцовщиками, к которым я сама на километр бы не подошла, и мне становилось все больше не по себе. А тот ли это человек, что мне нужен?…

Ему, как и мне, вот-вот предстояло защищать диплом, а он себе и в ус не дул и продолжал свою торговлю:

– Не волнуйся, с дипломом все будет в порядке!

Когда же я увидела, как он радуется «троечке» за гос.экзамен по марксизму-ленинизму – и не потому, что экзамен был такой трудный, а потому, что он даже и не думал к нему как следует готовиться! – я поняла, что мне пора восвояси. Тем более, что меня ждала работа над своим дипломом – а я относилась к учебе, в отличие от Квеку, со всей серьезностью.

Но я дала ему слово его ждать, и мне не хотелось первой нарушать его… Я решила перед отъездом прощупать почву, какие у Квеку планы на будущее. В ответ на мой вопрос, когда же он собирается после защиты домой, в Гану, тот ответил мне так расплывчато, что я поняла: здесь что-то не так…

Огорченная, села я в поезд и поехала в родной город. В пути я так отравилась шашлыком в вагоне-ресторане, что доехала туда чуть живая: вагоны-рестораны, оказывается, передали уже из государственных рук в кооперативные… Для кооператоров же кроме прибыли ничего на свете не существовало: ни профессиональной чести, ни совести. Пройдет совсем немного времени – и в их загребущие руки попадет при нашем попустительстве вся наша страна…

…В мае к нам приехали голландские студенты – «молодой Рейган» намеревался поставить обмен на широкую ногу. Радостная, поспешила я к ним навстречу – полная добрых воспоминаний об их стране… Мне хотелось показать им Москву, сделать, чтобы она им понравилась.

Увы, студенты оказались, скажем мягко, далеко не интеллектуалами. Единственное, что их забавляло – это выпить пива и сходить в наш местный универсам с видеокамерой, чтобы заснять на нее опустевшие благодаря экономическому разгильдяйству болтуна Горбачева полки. «Хо-хо, посмотрите только на это! А мы-то думали, что перед нами сверхдержава!»