Совок 13
Шрифт:
— Нет, лейтенант, прекращать это дело теперь никак нельзя! — устало вздохнул Данилин, — Если бы такая возможность была, то никто про тебя даже не вспомнил бы и такой огород с передачей дела тебе, городить не стал бы!
Майор, пребывая в хмурой задумчивости помолчал, а потом неохотно продолжил.
— В материалах этого нет, но, насколько мне известно, причиной возбуждения там послужила коллективная жалоба от какого-то трудового коллектива. И вроде бы даже от женского.
Не обращая внимания на мой осуждающий взгляд, он вытянул из пачки новую сигарету.
— Эта цыганская шайка уже давно и планомерно окучивало все крупные предприятия города. Им даже строгий пропускной режим не был помехой! — подпалив болгарское химическое оружие, Алексей Константинович
Затянувшись, Данилин упёрся в меня холодным взглядом безжалостного вивисектора-трепанатора.
— Так что никак уже невозможно это дело прекратить, Корнеев! Это ведь твоими молитвами Москва сейчас нашу область тиранит?! Я же ничего не путаю, Корнеев? — продолжая меня глумливо рассматривать, он откинулся на спинку своего стула, — Кировский прокурор поначалу, чтобы не перечить райкому, сходу всех четверых на десять суток арестовал. И ты помни, что пять из этих десяти уже прошли! Теперь он не знает, что дальше делать. И продлять содержание под стражей нельзя, и выпускать их тоже чревато. Ты сам следователь и всё прекрасно понимаешь. Там крупный размер зафиксирован и несколько эпизодов! И цыгане сидят, и коллективная жалоба тоже все инстанции прошла. Официально и со всеми регистрациями во всех ведомственных журналах, — без сочувствия и с нескрываемым удовольствием пускал в мою сторону струи дыма майор.
— Но с этим в Кировском еще как-то порешали бы. Договорился бы прокурор со следствием. Если бы не межведомственная московская бригада, мать её за ногу!
Проговаривая последнюю фразу, фрондирующий майор быстро и опасливо покосился в мою сторону. А я в свою очередь благоразумно сделал вид, что его бунтаркой выходке должного значения не придал. И вообще, изобразил лицом, что зовут меня не Павлик и, что фамилия моя не Морозов.
Не заметив никаких предпосылок для беспокойства за свою судьбу, Алексей Константинович продолжил вводить меня в курс дела. Даже не испытывая ко мне сколь-нибудь добрых чувств, как умный человек он всё же понимал, что теперь мы с ним находимся в одной лодке.
— В области говорят, что и с позицией защиты крючкотворы тоже уже определились. Все четверо цыганских адвокатов на сто пятьдесят четвёртой не одну собаку съели! И заметь, лейтенант, пока еще неофициально, но все они строго по твоей схеме утверждают, что была цыганская свадьба. Что всё изъятое у их клиентов барахло есть ни что иное, как подарки! Врученные им в соответствии с национальными цыганскими обычиями. И все эти подарки они потом за их ненадобностью решили продать на сторону. Разумеется, никакого умысла на спекуляцию не имея. Все, как один говорят, что такие у их подзащитных национальные цыганские традиции! Непременно дарить родственникам невесты подарки! Короче говоря, разваливать это дело они будут в строгом соответствии с твоей методой, Корнеев!
В моей голове потихоньку начало проясняться. И к уже имеющимся причинам считать свою нескладную судьбу злобной мачехой, у меня прибавилась еще одна. Цыганская…
Глава 13
Положение у областного руководства, включая все силовые структуры, сейчас хуже губернаторского. Особенно у милицейского и у прокурорского руководства. Которые сначала безответственно прошляпили «ликёрку», а дело по драмтеатру они и вовсе затоптали. Та постыдная подробность, что театральное дело было затоптано по воле обкомовской верхушки, смягчающим обстоятельством для прокуратуры
Думаю, что Данилин не сгущал краски, когда информировал меня про коллективную жалобу трудящихся. А так же про нездоровый резонанс по этому поводу и про участие в нём СМИ. Даже, если этот резонанс пока еще не выплеснулся на газетные страницы. В этом времени к печатным изданиям априори относятся с преогромным уважением. Как говорится, утром в газете — вечером в куплете. Если озлобившиеся тётки организованно обратились в обком и в прессу, то это уже не просто шило, это огромный ёж-мутант! Которого утаивать в милицейском мешке, а, тем более, в прокурорском кармане, абсолютно бессмысленно. Еще и за укрывательство прилетит!
Но вся эта острая гонорея, капающая дурно пахнущими выделениями из отдельных местных товарищей, к их глубочайшему сожалению обострилась еще шибче. Беда их усугубилась резко и тысячекратно. Потому как совпала с гастролями московских прозекторов из самых кровожадных организаций союзного центра. Включая, страшно сказать, КПК ЦК КПСС. Эта организация поопасней внутреннего гестапо войск СС будет…
Теперь, если в сложившихся реалиях прокурор и милицейское следствие прекратят это дело, то неизбежно попадут в нетленный документ. В зубодробительную для них справку варягов. И в самом скором времени крепко получат на орехи из Москвы. От ЦК и от своих профильных министров. По самое первое число и по самому высокому тарифу. И то же самое произойдёт, если адвокаты цыган развалят уголовное дело, и освободят предприимчивых ромал из узилища. Но в этом пиковом случае, размер клистира, который вставят милицейским и прокурорским, будет уже в двойном или в тройном размере. Потому как и без того уже кипит народный разум возмущенный. Прямо, как в незабвенной песне «Интернационал». Получается, что и в шапке дурак и не в шапке тоже дурак. Н-да…
— Ты чего нахохлился? — как мне показалось, обеспокоился моей задумчивостью начальник, — Ты это, Корнеев, ты только не вздумай на больничный уйти! Имей в виду, это не моя просьба, это тебе из области настоятельно просили передать! Вместе с материалом. Нашему руководству очень важно, чтобы именно ты это дело к своему производству принял! Мне прямо так и сказали! Дословно сказали!
Шерсть на всех моих местах, где ей только положено быть, начала вставать дыбом. От досады и от вскипающего пролетарского раздражения. Потому что именно эта здравая и спасительная мысль только что мелькнула в моём разуме. Не вступая в глупую конфронтацию с руководством УВД можно было бы уже сегодня вынести постановление о принятии дела к производству. А в пятницу, получив на грудь железку с красной эмалью, внезапно заболеть всё той же чесоткой. Всё, как в прошлый раз. Марина, и я в этом уверен, в помощи мне не откажет. И хрен, кто потом сумеет доказать, что лейтенант Корнеев симулянт. И, что он не подцепил эту постыдную заразу где-нибудь в СИЗО или в ИВС. В которых регулярно бывает по долгу своей нелёгкой и опасной службы.
— А, что, товарищ майор, областные товарищи решили меня в заложники взять? — наконец-то наступило в моей голове запоздалое просветление, — Неужели они и впрямь думают, что москвичи какого-то лейтенанта пожалеют? Даже, если это он дела по театру и по «ликёрке» поднял? — презрительно хмыкнул я, удивляясь наивности вовсе не Данилина, а начальника СУ областного УВД. — Вы же не первый год служите и понимаете, что москвичам чужды сантименты и сострадание! И что жалеть они в сложившейся ситуации не станут никого! Прожуют меня и выплюнут вместе с форменными пуговицами! У них такая же палочная система! И в Москве от них ждут реальных результатов!