Совпадения случайны
Шрифт:
— Неважно… — коротко бросает тот. — Идём.
Он берёт меня за руку и ведёт к машине. Я не сопротивляюсь, идти мне некуда.
У обочины вовсе не синяя "ауди", как я успела себе нафантазировать, а серебристая "тойота".
Её двигатель мягко урчит в ночной тишине, в салоне тепло и пахнет яблоком, а на заднем сиденье уже покоится мой багаж.
Мой спутник занимает водительское кресло, я устраиваюсь позади него. Пассажирское место рядом с ним завалено журналами. На обложке верхнего — голая
— Не помню, чтобы у тебя была машина! — подмечаю, пристёгиваясь.
— Это не моя. Занял у Рыжего… — следует ответ.
— Когда ты успел сдать на права?
— У меня их нет… — гогочет. — Тоже занял у Рыжего! — открывает бардачок, вынимает из него чужое водительское удостоверение, демонстрирует мне. — Сегодня зови меня Кудрявцев Денис Александрович, детка! — призывно двигает бровями. — Глаза у нас похожи, а шапку можно не снимать…
Закрываю лицо руками и качаю головой.
Этот человек неисправим!
— Чужая машина, чужие документы… Что дальше, Карасёв? — спрашиваю я.
— Дальше — на заправку… Бензин на нуле…
Мы летим по Садовой к ближайшему "Лук-ойлу".
Пока Толик заправляет машину и, заигрывает с приветливой блондинкой у кассы, у меня появляется минутка на размышление.
Он что, следил за мной?
Откуда он взялся на Садовой?
И не где-нибудь, а точно у Светкиного дома!
Скорее всего, это Антонина Петровна позвонила ему и попросила меня подстраховать. Другого разумного объяснения на ум не приходит.
Другой вопрос, где носило Карасёва последние семнадцать часов?
Помнится, утром, до того как сбежать, он получил вызов от некой Мари. Представляю их жаркие объятия, и на душе становится гадко.
Неужто ревную? Чушь собачья!
Это же просто Толик, мой придурочный бывший одноклассник.
Кстати, куда мы сейчас направляемся? К Антонине Петровне? В Привокзальную гостиницу? Куда?
Этот ненормальный вообще в курсе, что у меня больше нет дома?
Думаю, да. В курсе. Раз он ни слова не спросил о моей сумке.
— Куда теперь? — первым делом спрашиваю я, когда Толик возвращается в машину.
— Ко мне… — шуршит сдачей, снова пристёгивается, заводит двигатель.
— А как же…
Я хочу спросить его о той девице с именем Мари. Понравится ли ей мой визит?
Но Толик обрывает меня вопросом:
— У тебя есть другие предложения?
Других предложений у меня нет, и потому через несколько минут мы едем по всё той же Садовой только уже в обратном направлении.
Наш путь лежит между домами, один из которых бывший мой, а другой — нынешний Светкин.
Соблазн ещё раз взглянуть в её окна высок, но, пересилив себя, я отворачиваюсь.
Смотрю на другую сторону улицы, на свой старый дом, на окна Кирилла и на те окна, что
"О, боже! — щурюсь, моргаю и ещё раз судорожно перечитываю этажи. — Этого не может быть!"
Варвара Ивановна уверяла меня, что в моей бывшей квартире уже двенадцать лет никто не живёт.
Но сейчас, в эту самую минуту, в комнате, где в прошлом была бабушкина спальня, горит свет…
Глава 69
Я была права!
В эту квартиру на самом деле кто-то наведывается.
Не зря я собиралась туда вернуться! Не зря!
— Останови машину! — истошно кричу Толику, впиваясь в его кресло всеми десятью пальцами. — Ты слышишь? Сейчас же!
Карасёв на мои вопли не реагирует. Даже скорости не сбавляет. Честное слово, будь я сейчас на переднем сиденье, вцепилась бы в руль, не задумываясь. Единственное, что я теперь могу, это как следует хлопнуть его по плечу:
— Останови, я сказала!
— Угомонись, дура! — рявкает Толик в ответ. — Здесь нельзя тормозить!
К моему счастью, мы приближаемся к перекрёстку. Светофор вспыхивает красным и "тойота" замирает на месте. Но едва я бросаюсь к дверце, на ней срабатывает автоматический замок.
— Что за нафиг, Карась? — я возмущённо хлопаю ресницами, уставившись на Толика, а точнее на его затылок. — Я сказала, мне нужно выйти! Ты не понял?
Тот оборачивается. Читаю с его лица встречный вопрос: "Соколова, что за херня?"
Но вслух звучит другое:
— Соколова, здесь нельзя выходить! На той стороне стоят менты! А мы сидим в чужой тачке, если ты помнишь. В бардачке — чужие права, а в моей крови две банки пива и рюмка вискаря. Поэтому советую тебе прижать задницу и не дёргаться. Понятно?
— Более чем… — огрызаюсь в ответ и откидываюсь на спинку сиденья.
Как бы паршиво это не звучало, но Карасёв прав. Мне ещё проблем с законом не хватало для полного счастья. Через лобовое стекло перекрёсток отлично просматривается, и на другой его стороне, действительно, переливаются проблесковые маячки полицейских машин.
В конце концов, я могу вернуться на Садовую утром…
— А ты чего хотела-то? — уже спокойно спрашивает Карасёв, когда мы снова трогаемся с места и благополучно переезжаем "опасный" участок дороги.
— Уже ничего… — бросаю в ответ, складывая руки на груди и демонстративно отворачиваясь к окну. В стекле моё отражение, за ним фонари и бегущий в ночи городской пейзаж. Ничего интересного.
Разве что…
— Бургер хочу… И острые крылышки… — бросаю будто невзначай, провожая глазами мигающую вывеску популярной нынче закусочной. И работают они круглосуточно, и кресла у них в зале почти королевские. Всё как я люблю…