Совпадения случайны
Шрифт:
Мне хочется ей сказать, что один такой персонаж сейчас находится в этой комнате. Высокий и кареглазый. Который подкинул к моим дверям плюшевого медведя, а вместе с ним хлопот целую тележку.
Ведь благодаря Костику, а точнее его появлению на Центральной, мне теперь негде жить.
Светка лопнет от ревности, если узнает, что мы с её парнем жили в одной квартире.
Поэтому я молчу.
— Значит, это был кто-то другой, — небрежно бросаю в ответ, чтобы отвязаться.
А самой вспоминается тень, мелькнувшая
Ничего! Сейчас Толик мне всё объяснит!
А тот будто слышит, о чём я тут думаю, и готовится получить от меня входящий звонок. Опускает руки, роется ими в карманах, и вскоре одну из них (ту, в которой зажат мобильник) подносит к уху.
Но пока я ищу в своём справочнике его номер, Светкин мобильник уже разрывает входящий вызов.
"Трубочку возьми, красотка! Скорее узнай, кто тебе звони-и-и-ит!" — разносится по комнате её собственное жуткое пение.
Светка сначала ищет свою сумку, потом в сумке ищет свой телефон, потом в телефоне ищет нужную кнопку, чтобы принять вызов. А рингтон тем временем повторяется несколько раз. Трижды. Или четырежды.
— Алло? — отвечает она, наконец.
— Рыжая! Соколову позови! — раздаётся ответ, который слышит не только Лапина, но и все мы, находящиеся в комнате. Светка морщится и немного отстраняет трубку от уха.
— Сейчас, — быстро отвечает она, протягивает мне свой телефон и шёпотом добавляет. — Это Толик.
На самом деле могла бы не уточнять.
Я принимаю трубку и подношу к уху. Но прежде успеваю прочесть на экране номер, который заканчивается на 1221.
Я уже видела эти цифры.
Толик звонит сейчас с того же самого номера, с которого сам когда-то получил голосовое сообщение.
Теперь-то я наверняка знаю, кому принадлежит этот голос.
"Анатолий! Что у тебя с телефоном? Никак не могу тебе дозвониться!.. Пусть она сидит у тебя и не смей её отпускать…" и так далее и тому подобное. Наизусть помню.
А ещё помню карту и снимки на стене в его комнате и входную дверь, запертую на одиннадцать дней, и полоумную женщину с её жирными тараканами, и женщину в чёрном, наблюдавшую за мной с улицы. Теперь догадываюсь, кто она такая и зачем приходила.
Получается, сейчас они с этой мадам — не могу назвать её ни матерью, ни по имени — сидят в моём бывшем доме и…
И что?!
Ждут, когда я к ним присоединюсь?!
— Я тебя слушаю, Карась! — преднамеренно грубо говорю в трубку. — Может, объяснишь мне, наконец, что за х*рня творится с недавних пор в моей жизни?
Тот не медлит с ответом:
— Приходи… Объясню… Дорогу ты знаешь…
Глава 85
Восемь. Девять. Десять.
Позади последняя ступень, и я опять стою у двери.
"Тише, глупое, тише! Скоро ты всё узнаешь!"
Осталось только нажать на эту круглую кнопку, и тишину разорвёт электрическая трель. Дверь распахнётся, и на пороге возникнет она, сошедшая с рисунка, длинноволосая и печальная.
Скажет мне:
"Здравствуй, Даша! Вот мы и встретились…"
Может быть, скажет, что соскучилась, попросит прощения и пообещает быть хорошей матерью…
А может быть, не скажет ничего.
"Будь что будет!" — думаю про себя и, наконец, нажимаю на кнопку.
Но электрической трели не случается. По ту сторону запертой двери не стучат каблучки. Не слышен аромат духов. В подъезде по-прежнему душно и сыро, пахнет газом и табаком, а за тёмно-синими окнами дышит морозом и подаёт слабые признаки жизни седая улица.
— Ну, блин… — вырывается из меня, пока я тереблю заляпанную извёсткой круглую лепёшку.
И мне хочется тут же вынуть из кармана ключ с белкой, но я же помню, что теперь это всего лишь бесполезная железяка.
Тогда я в отчаянии толкаю дверь обеими ладонями и… проваливаюсь в прихожую.
Спустя несколько секунд, когда мои глаза привыкают к темноте, я понимаю, что оказалась не в пыльном мраке узкого коридора, а угодила прямиком в прошлое. На двенадцать лет назад.
Узнаю прикрытую шторкой обувницу, а на ней бабушкины резиновые сапоги. На стене зеркало с наклейкой из популярной в своё время жевательной конфеты, а на полу малиновую дорожку с вышарканной серединой. Помню, бабушка каждый день мела её веником, который, кстати, тоже здесь, в углу.
Я осторожно щёлкаю выключатель, и прихожая озаряется тёплым оранжевым светом. Ничего не изменилось. Та же краска на стенах и та же побелка, а под потолком чернеют причудливые узоры.
Разуваюсь у двери, сбрасываю пуховик и шапку и начинаю исследовать другие комнаты.
В ванной как и двенадцать лет назад белая плитка. Над треснутой раковиной — зеркало, усыпанное отпечатками, а под ним чуть покосившаяся полочка. Под ней вечно капающий кран, а над унитазом бочок с ручкой на цепочке. Таких в наши дни, наверно, уже не делают.
Ни-че-го не изменилось…
Даже полотенца те самые. Розовое — когда-то моё, и жёлтое — бабушкино.
Пока рассматриваю их, бедром упираюсь в стиральную машину. Вот её я вижу впервые. Прежде здесь стояла та ещё машина времени. А эта подмигивает мне блестящим иллюминатором и будто посмеивается:
"Что? Не ожидала?"
Действительно, не ожидала…
Покинув ванную комнату, отправляюсь на кухню. Там зажигаю трёхламповую люстру и внимательно наблюдаю, как сначала загораются только две лампочки, и только потом третья. Как всегда с опозданием.