Совпадения случайны
Шрифт:
— Дашенька… — в голосе Наталье новые слёзы, но мне больше не жаль её.
— Как Вы могли так жестоко поступить с несчастной женщиной? — продолжаю я. — Кто позволил Вам распоряжаться людскими судьбами? Вы отобрали ребёнка у родной матери! А Вы понимаете, что у этого малыша была семья! Был старший брат, который плакал и считал дни до встречи с мамой! Вы разлучили этих детей! Вы лишили их возможности вместе расти, знать и любить друг друга! Вы это понимаете? Ваш поступок повлёк за собой череду напрасных смертей! Вы поломали
К горлу подкатывает рвотный спазм. Я хватаю воздух губами, как рыба, выброшенная на берег. Приказываю себе успокоиться и дышать. И сконцентрироваться на чём-то.
"Главное, не смотри на неё!"
Веду глазами по стенам, по окнам, упираюсь взглядом в потолок. Ищу, за что бы зацепиться.
А Наталья тем временем причитает:
— Прости меня, Даша! Хоть ты меня прости! В память о вас с Кирюшей!
Но я выбрасываю в её сторону раскрытую ладонь, а на той будто написано:
"Идите на х**!"
А сама блуждаю глазами по комнате:
"Дыши… Дыши… Дыши…"
Понемногу тошнота унимается, а Наталья — нет.
— Ты помнишь Кирюшу? — спрашивает она через слёзы. — Я ведь ради вас молчала! Ольга боялась, что я тебе правду расскажу, потому вам встречаться не позволяла! Но я поклялась ей, что молчать буду, только пусть она позволит вам быть вместе! И она позволила, помнишь? Помнишь, как вы любили друг друга? Помнишь его, Даша?
Помню я, помню…
Вот он, лежит сейчас у моих ног и улыбается своей голливудской с каждой фотографии.
И я невольно опускаю глаза в пол, чтобы ещё раз взглянуть на кусочек моей прошлой жизни. Один снимок нравится мне больше других и он будто нарочно лежит поверх остальных, чтобы я могла ещё раз как следует его рассмотреть.
Мы на нём такие счастливые и влюблённые. Ему идёт эта стрижка, а мне идёт это платье. Он что-то мне говорит и держит камеру на вытянутой руке. А я смеюсь, откинув голову.
Картинку портит только маленькое чёрное пятнышко на моей коже. Видимо, фотобумага оказалась бракованной. Потому что эта точка есть и на других снимках. Она меняет свои очертания, становится то меньше, то больше но полностью не исчезает.
Но на этом, самом верхнем снимке, даже брак на фотобумаге по очертаниям похож на сердечко.
Стоп! Сердечко…
Я сощуриваюсь, чтобы лучше его рассмотреть.
О, боже! Это не просто пятнышко!
Это в самом деле крошечное сердечко!
И я уже видела такое… Сегодня
У Маши на правой ключице.
Я покрываюсь холодной испариной, когда до меня, наконец, доходит.
На этих фотографиях рядом с Кириллом вовсе не я, а Маша, моя сестра-близнец…
Глава 93
"Она заняла моё место…"
Эта мысль затмевает собой все
"Она вошла его дом… В его жизнь… Она проникла ему в самое сердце…"
Какой была их первая встреча? Что за волшебную фразу она произнесла, после которой он забыл обо мне и переключился на неё? А как он ласково её называет? Машуня?
— Дашенька… Дашутка… Девочка моя… Ну, прости ты меня ради бога…
Плачущий голос Натальи мешает мне сосредоточиться и в то же время служит подсказкой.
— Дашенька… Девочки…
Я слышу собственное имя так много раз подряд, что начинаю потихоньку ненавидеть его.
Минутку…
Наталья обращается к нам обеим, но по имени зовёт только меня… Я должна обратить на это внимание?
В ответ на этот вопрос в моей памяти друг за другом начинают всплывать картинки из моей жизни, удачно выбранные кусочки разговоров и фрагменты случайных встреч…
Вот что Светка говорила мне о новой девушке Кирилла:
"Дашка, она беременна…"
Подходит? Конечно!
"Волосы длинные тёмные. Прям как у тебя. И высокая такая же…"
И опять в точку!
"У неё даже имя такое же, прикинь!.."
А вот тут мимо!
У неё не такое же имя! Она просто присвоила себе моё имя! Она украла его у меня!
Следом я вспоминаю, как видела их вместе! Я следила за ними! Я была так близко! Чёрт! Если бы я в тот вечер их догнала, если бы посмотрела ей в лицо…
Я бы уже тогда узнала всю правду!
Между тем Наталья, не выдержав полного безразличия и с моей стороны и со стороны Маши, выскакивает с дивана и выбегает из комнаты. Она плачет на площадке и, уже закрывшись в квартире. Мы ещё долго слышим через стену её завывания.
Но сейчас мне не до Натальи. Я внимательно смотрю на Машу, которая ещё не подозревает, что за разговор её ждёт.
Она с лёгкой улыбкой поворачивается ко мне и говорит:
— У меня ощущение дежавю, сестрёнка… В прошлый раз, когда Наталья вывалила на меня всю правду об украденном ею ребёнке, она вот так же выскочила из-за стола и со слезами бросилась в ванную. Бедняжка…
Маша думает я буду улыбаться вместе с ней? Она ошибается.
Ударившись о мой каменный взгляд, Маша меняется в лице:
— Эй, что с тобой, сестричка? Ты опять жалеешь её?
— А я-то думаю, откуда ты взялась здесь среди зимы беременная в халате и тапочках… — говорю я. — А ты пришла сюда из соседней квартиры! Из его квартиры! И волосы натуральные отрастила, как у меня, — киваю на слегка обесцвеченные концы, — и платье как у меня раздобыла… — с ухмылкой указываю на фотографии у моих ног, — жаль, в магазине такого не купить! Правда? Долго возилась с выкройкой? Я, например, трижды его перешивала…