Современники и потомки о восстании С.Т. Разина
Шрифт:
Диапазон научных интересов В. И. Буганова в связи с событиями 1667–1671 гг. чрезвычайно широк. Он выясняет роль и место разинского выступления в ряду других классовых битв феодальной эпохи, всесторонне изучает „прелестные“ письма повстанцев как памятник общественной мысли, уделяет внимание военному искусству разинцев, их стратегии и тактике, неоднократно обращается к притягательной личности предводителя крестьянской войны [275] .
Е. В. Чистякову, помимо самого С. Т. Разина, привлекают видный повстанческий атаман Василий Ус, а также отважная Алена-старица — бывшая монахиня, возглавившая в период восстания один из крестьянских отрядов. К этим фигурам историк возвращается в своем научном творчестве вновь и вновь, всякий раз обогащая их характеристики, дополняя, сведения о них новыми фактами [276] .
275
См.: Буганов В. И. Степан Тимофеевич Разин // История СССР: 1971. № 2.1 С. 62–74;
Его же. Военное искусство в походах Степана Разина // Военно-исторический журнал. 1973. № 12. С. 80–86;
Его же. Прокламации С. Т. Разина и его сподвижников — памятник идеологической борьбы в годы второй Крестьянской войны в России // Крестьянские войны в России XVII–XVIII вв.: проблемы, поиски, решения. С. 287–306;
Его же. О «повстанческом архиве» главного войска С. Т. Разина // Сов. архивы. 1975. № 64 С. 82–89;
Его
Его же. К изучению «повстанческого архива» второй Крестьянской войны в России // Проблемы аграрной истории (с древнейших времен до XVIII в.). Ч. 1. Минск. 1978. С. 46–56;
Его же. Степан Разин // История: Науч. — попул. очерки. М., 1985. С. 8–13;
Его же. Очерки-истории классовой борьбы в России XI–XVIII вв. М., 1986. С. 151–168:
276
См., напр.: Чистякова Е. В. Степан Тимофеевич Разин // Вопр. ист. 1971. № 8. С. 130–144;
Ее же. Василий Ус — сподвижник Степана Разина. М., 1963;
Ее же. Крестьянская война под предводительством Степана Разина в Среднем Поволжье и роль атаманши Алены // Алена Арзамасская-Темниковская: Историко-литературный сб. / Сост П. П. Смирнов, Е. В. Чистякова. Саранск, 1986. С. 5–13;
Чистякова Е. В., Соловьев В. М. Степан Разин и его соратники. М., 1988.
Карта основного района крестьянской войны под предводительством С. Т. Разина
Е. В. Чистяковой восстановлена одна из самых ярких и драматических страниц второй крестьянской войны — дни разинской вольницы в Астрахани, когда в течение полутора лет в городе существовали порядки народного самоуправления, высшим органом власти стали круги — общие сходки всех жителей, а в промежутках между ними руководство всеми делами было сосредоточено в руках избранных народом атаманов [277] . Значительно восполнен Е. В. Чистяковой (совместно с В. М. Соловьевым) и ход разинского восстания в Мордовии, где большая этническая и социальная пестрота участников движения придавала заметное своеобразие характеру народной борьбы [278] . Интереснейший материал собран Е. В. Чистяковой о волнениях и отголосках крестьянской войны в 60–70-х годах XVII в. в ближнем и дальнем Подмосковье и в самой столице. Весомый вклад внесен ею и в изучение ранней историографической традиции: сказаний и повестей, появившихся вскоре после подавления восстания и отразивших его в той или иной форме [279] .
277
См.: Чистякова Е. В. Астрахань в период восстания Степана Разина // История СССР. 1957. № 5. С. 188–202;
Ее же. Василий Ус — сподвижник Степана Разина. С. 49–59.
278
См.: Чистякова Е. В., Соловьев В. М. Разин и разницы на мордовской земле. Саранск, 1986.
279
См.: Чистякова Е. В. Крестьянское движение в Подмосковье и поход Василия Уса (1666 г.) // Вопр. ист. 1953. № 8. С. 128–133;
Чистякова Е. В., Богданов А. П. «Да будет потомкам явлено…» С. 41–49.
Главный предмет исследования профессора А. П. Пронштейна — история донского края и в связи с этим — участие местного казачества в крупнейших народных движениях прошлого [280] . Вместе с тем А. П. Пронштейн — также автор общетеоретических работ, посвященных крестьянским войнам [281] . Уровень его научных публикаций неизменно высок, а их тематика актуальна. Это не значит, что они — вне критики. К примеру, подчас трудно согласиться с тем чрезмерным акцентом, который, ведя речь о разинском или пугачевском восстании, делает историк на казацкий элемент. Насколько оправдан этот крен? Думается, при неизменно высоком влиянии донцов на развитие антикрепостнической борьбы в XVII–XVIII вв., при том, что они были мощной пружиной, толкавшей народные массы на эту борьбу, следует все же воздержаться от переоценки их роли в крестьянских войнах, не оспаривая в то же время особую» активность казачества и его боевые преимущества перед крестьянами.
280
См., напр.: Пронштейн А. П. Участие донского казачества в Крестьянской войне под предводительством Степана Разина // История Дона с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции. Ростов н/Д., 1965. С. 115–125;
Его же. Роль донского казачества в крестьянской войне под предводительством Степана Разина (к историографии вопроса) // Развитие феодальных отношений в Дагестане. Махачкала, 1980. С. 155–173;
Пронштейн А. П., Мининков Н. А. Крестьянские войны в России XVII–XVIII веков и донское казачество. Ростов н/Д., 1983.
281
См.: Пронштейн А. П. Решенные и нерешенные вопросы истории крестьянских войн в России // Вопр. ист. 1967. № 7. С. 151–161;
Его же. Об идеологии восставших во время крестьянских войн в России XVII–XVIII вв. // Актуальные проблемы науки: Сб. статей. Ростов н/Д., 1967. С. 57–67.
Классовая борьба российского крестьянства в XVII в., и разинское выступление в том числе, вот уже длительное время — одна из тем исследований историка А. Н. Сахарова [282] . Его заслуга — создание самой полной и значительной на сегодняшний день научной биографии С. Т. Разина, со страниц которой вождь крестьянской войны предстает в масштабе и динамике своего времени [283] . Достойна отдельного упоминания и обстоятельная статья А. Н. Сахарова о том, как и почему С. Т. Разин-из рядовых станичников выдвинулся сначала в казацкие «головщики», потом в атаманы и наконец в повстанческие предводители [284] . Проделав большую работу по изучению событий крестьянской войны и выявлению роли в них Степана Разина, А. Н. Сахаров вместе с тем далеко не считает исследования в этом направлении исчерпанными. «…Еще предстоит много сделать, — пишет он, — для воссоздания облика героического вождя во всей его полноте, драматизме, во всех социально-исторических и социально-психологических связях» [285] . Нелишне отметить, что сегодня эта задача представляется куда более выполнимой, чем тогда, когда она ставилась, ибо ныне ее реализация более не ограничена и не усечена в своих возможностях, искусственно не сужен интеллектуальный и духовный кругозор исследователей, как это было на протяжении нескольких десятилетий.
282
См.: Сахаров А. Н. Из истории крестьянской войны под руководством Ст. Разина // Ист. архив. 1957. № 4. С. 221–223;
Его же. Антикрепостнические тенденции в русской
Его же. Русская деревня XVII в.: По материалам патриаршего хозяйства. М., 1966. С. 214–223.
283
См.: Сахаров А. Н. Степан Разин. М., 1973. М., 1987.
284
См.: Сахаров А. Н. Степан Разин — предводитель Крестьянской войны // Крестьянские войны в России XVII–XVIII веков: проблемы, поиски, решения. С. 148–165.
285
Там же. С. 148.
Таким образом, перед сегодняшними историками открывается широкий простор, тем более что в связи с изучением народных движений сложился целый комплекс вопросов, большая часть которых не нова, но то освещение, которое они получили в прошлом, уже не представляется достаточно объективным и научно оправданным: некоторые же из них ранее оставались в стороне или затрагивались поверхностно, мимоходом. Это, к примеру, вопросы о числе крестьянских войн в России и их периодизации, о компромиссах в ходе борьбы, о фатальной обреченности крестьянских выступлений, о религиозном факторе движений, об их конечных целях, о специфике российских крестьянских войн и др.
Как известно, первоначально в советской историографии признавалось четыре крестьянских войны: под предводительством И. И. Болотникова, С. Т. Разина, К. А. Булавина и Е. И. Пугачева. Впрочем, даже не жаловавшие народные движения особым вниманием дореволюционные исследователи, и в частности крупнейший из них С. М. Соловьев, не отделяли булавинское «возмущение» от разинского и пугачевского, считая их явлениями одного порядка [286] .
Однако если в работах В. И. Лебедева, например вышедших в 1933 и 1934 гг., восстание Булавина названо крестьянской войной, причем одной из самых крупных, то в изданных спустя двадцать лет «Очерках истории СССР» тот же автор в тех же событиях склонен видеть всего лишь «казацко-крестьянское движение», оторванное от происходивших одновременно крестьянских выступлений в центральных районах России [287] . По мнению В. В. Мавродина, эта метаморфоза вызвана известным высказыванием И. В. Сталина, который в беседе с немецким писателем Э. Людвигом назвал лишь три крестьянские войны, не упомянув восстание Булавина [288] . В самом деле, при жизни И. В. Сталина его выступления воспринимались как последнее слово науки. Такова была общественно-политическая атмосфера тех лет, и об этом уже шла речь выше. Однако И. В. Сталин встречался с Э. Людвигом в 1931 г., а статья и книга В. И. Лебедева появились соответственно в 1933 и 1934 гг. Поэтому объяснять изменение взглядов историка только влиянием Сталина, вероятно, не совсем верно. Ведь В. И. Лебедев в соавторстве с Е. П. Подъяпольской в значительной степени пересмотрел свои прежние подходы и пришел к выводу, что и по движущим силам, и по устремлениям булавинское восстание было чисто казачьим [289] . В вышедшей в 1967 г. популярной книге В. И. Лебедев также не отказался от своей точки зрения на события первого десятилетия XVIII в. как именно на восстание, а не на крестьянскую войну [290] .
286
См.: Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. IV. Т. 13–14. М., 1962. С. 45.
287
Ср.: Лебедев В. И. Булавинское восстание (1707–1708 гг.) // Историк-марксист. 1933. № 3. С. 48;
Его же. Булавинское восстание. М.; Л., 1934. С. 67;
Очерки истории СССР: Период феодализма. Россия в первой четверти XVIII века. Преобразования Петра I. М., 1954. С., 252–253.
288
См.: Смирнов И. И., Маньков А. Г., Подъяпольская Е. П., Мавродин В. В. Крестьянские войны в России XVII–XVIII вв. С. 304.
289
См.: Очерки истории СССР: Период феодализма. Россия в первой четверти XVIII века. С. 270–279.
290
См.: Лебедев В. И. Булавинское восстание. М., 1967.
Движение Булавина начинает вновь трактоваться как крестьянская война в начале 60-х годов, а его хронологические рамки раздвигаются по 1709 г., тогда как раньше ограничивались 1707–1708 гг. [291] . На рубеже 60–70-х и в последующих годах восстание все чаще и настойчивее приравнивается к крестьянским войнам. И несмотря на то, что ряд историков до сих пор оспаривают эту точку зрения, именно она постепенно и прочно перекочевала в школьные и вузовские учебники, в справочную литературу и сделалась чуть ли не официальной.
291
См.: Подъяпольская Е. П. Восстание Булавина: 1707–1709. М., 1962.
Аналогичным образом под первой крестьянской войной стало пониматься не только восстание под предводительством И. Болотникова 1606–1607 гг., как раньше, а цепочка народных выступлений, начиная с восстания Хлопка и кончая вспышками вооруженного протеста крестьян подмосковных и других уездов в 1614–1615 гг.; под второй крестьянской войной — не только события 1670–1671 гг., но и первый поход отряда С. Т. Разина в 1667–1669 гг. [292] , В принципе такие точки зрения правомерны и находят поддержку, но порой они необоснованно подаются не в качестве научной гипотезы, а как вполне безусловные, устоявшиеся, единственно верные и не вызывающие сомнения истины.
292
См.: Индова Е. И., Преображенский А. А., Тихонов Ю. А. Народные движения в России в XVII–XVIII вв. и абсолютизм // Абсолютизм;в России. М., 1964. С. 50–91.
Если придерживаться не безоговорочно принятого и не переставшего быть дискуссионным в советской историографии определения крестьянских войн как высшей формы борьбы народных масс, как гражданских войн эпохи феодализма, которые охватывают значительную территорию и вовлекают в движение все недовольные слои многонационального населения деревни и в меньшей мере города [293] , то станет заметна тенденция некоторого подтягивания, приподнимания до крестьянских войн вполне обычных в феодальный период вооруженных выступлений крестьян.
293
См.: Черепнин Л. В. Об изучении крестьянских войн в России XVII–XVIII вв.: (К теории проблемы) // Крестьянские войны в России XVII–XVIII веков: проблемы, поиски, решения. С. 9, 10;
Его же. Некоторые вопросы истории докапиталистических формаций // Коммунист, 1975. № 1. С. 70.
Ставка в исторической науке на завышение таких проявлений классовой борьбы в какой-то мере сравнима с еще столь недавно безраздельно господствовавшими в нашем обществе культом вала, магией цифр, гонкой за количественными показателями, равнением на конъюнктуру, выполнением негласных установок. Стремление дать на-гора как можно больше крестьянских войн, как можно больше революционных ситуаций и т. п. стало тогда не только для отдельных авторов, но и для целых научных коллективов искаженно понимаемым делом профессиональной чести.