Современный Евгений Онегин

Савельев Александр Гаврилович

XXII

Идет Онегин на два годаС Востока защищать Союз,Служить советскому народу.Вот злой майор в вагоны грузСолдат тех будущих толкает,А мам их матом отгоняет.Гудит печально тепловоз,Огней не видно из-за слез.Родители руками машут,И чья-то мать (простите слог),Как поезд тронулся, «Сынок, —Кричит, – мой, Саша, милый Саша!»…Так отбывать двухлетний срокОнегин

двинул на Восток.

XXIII

Брожу ли я вдоль улиц шумных,Вхожу ли в многолюдный храм,Питомцев армии бездумныхЯ узнаю по волосам —По их длине, короткой стрижкеИ по застегнутой манишке,И по ранжиру, где геройСобою заполняет строй,И по затверженным абзацамУставов и инструкций тех,Которые стары, как грех,Но вновь вбиваются солдатам,Не расширяя кругозорИ их туманя детский взор.

XXIV

В окне армейского вагонаПомчались в дальние краяКак будто чащи и перроны,Где, как Онегин, не был я.Уплыли вдаль огни столицы,Но новобранцам все ж не спится.Не думая, что донесут,Салаги анекдоты гнут.Вас ждет, друзья, иное дело,Семейный не сомкнется кругИ, одиноким став, ты вдругПоймешь, что власти нет предела.Но здесь колесный перестукКупе и сердца глушит звук.

Глава вторая

Там у них устои шатки.Здесь фундамент нерушим,Есть, конечно, недостатки,Но зато тебе – режим.А.Т. Твардовский

Москва – столица нашей Родины

Из букваря

I

И вот уже к армейским буднямСтремлюсь, как вы, мои друзья.Мы все там были, есть иль будем,Коль вы мужчины, как и я.Уж месяц службы минул пятый,Его солдатик наш занятныйЗаносит на салажий счет —В деды не вышел он еще.Частенько стычки шли с лохами,Деды давили. По утрамДальневосточна мошкараЕго терзала, и зубамиВ казенной койке он скрипел,Но в самовол ходить не смел.

II

Заботясь об армейской формеИ видя в ней мужскую

суть,Онегин нажимал на нормы,Значками украшая грудь.Бег, жим, борьба, броски гранаты,Разбор и сборка автомата —Все хорошо. И лишь стрельбойНе мог гордиться наш герой.Но Женя к тиру рвется снова,Из автомата – как шрапнель,Град пуль. Все попадают в цель!И взводный (их сержант суровый)Его уж хвалит: нормы сдал,Не в «молоко», а в цель попал.

III

Шинель, портянки и погоны —Тот гардероб ему стал мил,А камуфляжный цвет зеленыйИ на гражданке б он носил.Средь тьмы фуражек и пилотокОн, словно х. й, на голых тетокНацелившись, внедрялся в строй,Мужскою вдохновясь игрой.Лепили из него другого —Послушного в бою стрелка,Наводчика, подрывникаС чекистской чистою основой,Привыкшего терпеть, молчатьИ по уставу отвечать…

IV

Деды рассказывали спьяну,Как шли на ратные делаПо горным склонам Бадахшана,Под крик муллы «Алла! Алла!».Высаживаясь в ночь в Кабуле,Они, младые, шли под пули,Афганский постигая ад,Без права отступать назад.За что воюя – вряд ли зная,Но магеллановым путемИ мы полмира обойдем,Коль Родина велит родная.Европа, Куба и Китай —Почти все наш, советский край!

V

Письмо такого содержанияОднажды Женя получил,Что Маня, вредное создание,Нашла того, кто более мил,Чем наш Онегин, – Митей звалсяИ ей солидней показался.Наш друг (хоть смысла в этом нет)Вмиг разорвал ее портрет —Лик фотографии блестящей.Ему измены – не беда,(Досадно, что летят года)И я скажу для правды вящей:Подружек часто он менял,И той же Мане изменял.

VI

Я сам влюблен был два-три разаВ те дни, Эросом окрылен.Но верь мне, друг: любовь – зараза,Хоть ею человек рожден.Приносит нам она несчастийВ избытке (в камуфляже счастья)Со страстью мучит и томит,Каким б ты ни был лыком шит.Она тобой овладевает,Клинчует, давит, рвет и мнет,А человек пока живетВсегда ей сердце доверяет.Но, может, в юности когдаЛюбовь кому-то не беда.