Современный французский детективный роман

Сименон Жорж

— Еще что-нибудь есть, Торранс?

— Практически ничего. Кроме старика из-под моста Марии, никто его не помнит. А ведь он бродяжничал больше десяти лет. Я справлялся в табачном киоске рядом с его берлогой. Он там иногда покупал спички.

— А сигареты?

— Нет. Довольствовался тем, что подбирал на улицах окурки.

Зазвонил телефон.

— Господин Мегрэ?

Говорила женщина, и, судя по голосу, довольно молодая.

— Да, я. С кем имею честь?

— Моя фамилия вам ничего не скажет. У этого человека,

труп которого вы нашли, на голове под волосами нет шрама?

— Право, не знаю. Если есть, уверен, врач отметит это в заключении, которое я получу завтра утром.

— У вас есть какие-нибудь предположения, кто бы это мог быть?

— Пока ничего неизвестно.

— Я перезвоню вам завтра в течение дня.

И она тут же повесила трубку. Мегрэ подумал, что нет необходимости ждать до завтра, чтобы получить ответ на вопрос этой женщины. Он набрал номер парикмахерской школы. Ответил г-н Жозеф.

— Говорит комиссар Мегрэ. Я утром забыл задать вам один вопрос. Вы когда-нибудь сами стригли Барина?

— Да, чтобы показать ученикам.

— Не заметили у него на голове шрама?

— Да, заметил. Но не решался спросить, откуда он.

— Большой?

— Сантиметров шесть. Швы ему не накладывали, поэтому шрам еще и довольно широкий.

— Под волосами его можно заметить?

— Только когда стрижешь. Я вам, кажется, уже говорил, что у него были великолепные волосы.

— Благодарю вас.

Первый разговор продолжался около минуты. Выходит, в Париже есть молодая женщина или девушка, которая знала Барина, поскольку ей известно про шрам. И она поспешно положила трубку, прежде чем Мегрэ начал ее расспрашивать. Позвонит она, как обещала, завтра?

Мегрэ злился. Ему не терпелось установить фамилию неизвестного и узнать, почему тот вел такой образ жизни.

Невообразимая рухлядь, сваленная в комнате в тупике Вье-Фур, наводила на мысль, что человек этот был сумасшедшим либо маньяком. На кой черт собирать вещи, которыми нельзя пользоваться и которые невозможно продать?

Нет, Мегрэ еще не дошел до той точки, чтобы считать этого человека сумасшедшим.

Снова зазвонил телефон. После опубликования фотографий Мегрэ ждал звонков и радовался им.

— Алло!.. Комиссар Мегрэ?

— Я. С кем имею честь?

Как и предыдущая собеседница, эта женщина, как видно, уже немолодая, не ответила, но, словно нарочно, задала тот же самый вопрос.

— У него был шрам на макушке?

— Вы знаете кого-то, кто похож на этого человека?

На другом конце провода молчание.

— Почему вы не отвечаете?

— Вы мне тоже не ответили.

— Да, у него на затылке шрам длиной сантиметров шесть.

— Благодарю вас.

Она повесила трубку, как и первая собеседница. Итак, Барина знали две женщины, но они не общаются, иначе второй звонок не понадобился бы.

Как их отыскать среди пяти миллионов парижан? И почему обе не назвались?

Все

это привело Мегрэ в скверное настроение, и из кабинета он вышел, чертыхаясь. Тем не менее кое-что он выяснил: этот одинокий человек не всегда был одинок.

Две женщины знали его. Они его помнят, но не желают быть замешанными в это дело.

Почему?

Хотя грозы не было, стало свежей. Дул легкий ветерок и гнал по небу облачка, розовые, как на оперной декорации.

Мегрэ позволил себе выпить еще стакан пива. Доктору Пардону он пообещал не злоупотреблять спиртным. Но выпить за целый день несчастных три стакана пива — это ведь не значит злоупотреблять.

Мегрэ старался выбросить Барина из головы. И все равно думал: кто же сумел открыть это чудовищное логово, где Обитал Барин, и почему его убили?

Комиссар раздраженно пожал плечами. Он понимал, что не прав: желание сразу все узнать смешно. При всех прошлых расследованиях было точно так же: каждый раз он ворчал, словно судьба была против него.

Но через несколько дней истина выходила на свет божий. Будет ли так и на этот раз?

Поднимаясь по лестнице домой, Мегрэ пытался насвистывать.

2

Наутро Мегрэ повеселел и даже прошелся пешком до самой набережной Орфевр. Муниципальные машины для подметания улиц не спеша двигались вдоль безлюдных тротуаров, оставляя за собой широкие полосы влажного асфальта. Припекало, и над Сеной поднимался пар.

В уголовной полиции, поднимаясь по лестнице, комиссар заметил увешанного аппаратами фотографа, который чего-то ждал. Мегрэ хорошо знал этого человека. Он поспевает всюду, где произошло преступление. Работает на какое-то агентство и часто проводит целые часы в ожидании, не случится ли что. Рыжий, похожий на чересчур рослого мальчишку, он славится настырностью: гони его в дверь — влезет в окно.

Коллеги называют его Коко. На самом деле его зовут Марсель Кон.

На всякий случай он сфотографировал Мегрэ на лестнице — как минимум, в двухсотый раз.

— Вы вызывали свидетелей?

— Нет.

— Вас уже кто-то ждет в коридоре.

— Что ж, первая новость.

И вправду, на скамье сидел мужчина весьма преклонных лет. Держался он, несмотря на возраст, очень прямо и встал быстро, легко.

— Господин комиссар, не можете ли уделить мне время для небольшого разговора?

— Вы по поводу преступления в районе Центрального рынка?

— Да, убийства в тупике Вье-Фур.

Сперва, по давней привычке, Мегрэ заглянул в комнату инспекторов. Там все сидели без пиджаков, окно было распахнуто настежь. Комиссар увидел Торранса, тот просматривал статью в газете, озаглавленную: «Комиссар Мегрэ идет по следу».

На самом-то деле следов нет и в помине.

— Что новенького, ребята?

— Как всегда, анонимные письма. Два письма от сумасшедших — уже не первые…