Современный греческий детектив
Шрифт:
— Внимание! Внимание! Доводим до сведения уважаемых посетителей, что они достигли выхода. На этом посещение дома ужасов окончено. Приносим извинения за наши шутки!
И на нас обрушился такой яркий свет — это вспыхнули мощные прожекторы, — что я невольно прикрыл глаза рукой.
— Может, я и твою подушку возьму? — спросил я у него. — Ты не будешь ложиться?
Парень стоял перед одной из трех репродукций. Они висели по всем стенам 717-го номера, кроме стены с окном.
— Бери, конечно! Ложиться я не собираюсь. Во всяком случае,
Две подушки я подложил под спину, одну — под голову. Третью взял с кровати Менеджера. Ведь она все равно пустовала. Чтобы не запачкать постель ботинками, я придвинул к кровати стул.
— А вот я люблю, чтоб голова была повыше.
— Нет, я, когда хочу отдохнуть, ложусь именно так, и не иначе. С детства привык.
Он разглядывал репродукцию, показавшуюся мне знакомой. Молодая женщина вышла из ванны и собирается надеть тапочки.
— Ну чего вытаращился? — поддел я его. — Женщина не одета, а ты ее смущаешь.
— У нее родинка на правой груди.
— Ну и ну! Я и не подозревал, что у тебя такой зоркий глаз.
— Знаешь, грудь — это первое, что меня привлекает в женщине. Это такая прелесть. Даже не выразить словами.
— Чья это картина?
— Здесь какая-то закорючка, не разберешь. Да, а прогулка-то была просто замечательная!
Он стряхнул с пиджака пепел от сигареты.
— А кто подал идею, скажите, пожалуйста? Разве я не заслужил благодарности за такую вдохновенную мысль?
Он рассмеялся, хотел что-то сказать в ответ, но не сказал, а наклонился и стал завязывать шнурок на правом ботинке.
— Никак не могу понять, что происходит с этим дурацким шнурком. Как ни посмотрю, вечно он развязан. Так и вчера вечером в кафе «Спорт»…
Парень осекся и долго молчал.
— Ну, я жду благодарности! — наконец сказал я.
— Ах да! Великолепная идея! Мы хорошо прогулялись, а заодно много увидели и услышали. В очень милой компании съездили к морю, подышали целебным морским воздухом, даже чуть загорели. И в футбол поиграли! Потом повеселились в луна-парке, пережили массу опасностей в доме ужасов… Короче говоря, прекрасно провели время.
Он взял стул и подсел к столику.
— Я займусь кроссвордом, — сказал он, разворачивая «Вечерние новости».
— Если понадобится помощь, я к твоим услугам!
— Благодарю! Как только я окажусь в тупике.
Все шло не просто нормально, а прямо-таки отлично. План, этот сложный и капризный механизм, сработал с точностью хронометра. Теперь оставалось только ждать последствий. Мина замедленного действия подложена, и она обязательно взорвется. В определенный момент.
Следователю казалось, что план — живое существо с мозгом и нервной системой. Они вдвоем работают во имя общей цели и постепенно сливаются в одно нерасторжимое целое.
Когда шеф познакомил их с планом, он принял его сразу и безоговорочно, больше разумом, чем сердцем. Он его еще не волновал, не будоражил. Ему предстояло постигать план медленно, вживаться в него в ходе этой весьма необычной истории, начавшейся в семь часов утра в двухстах двадцати километрах отсюда, во внутреннем дворе городского отделения службы безопасности. Они стали работать с величайшей осторожностью, словно два заговорщика. Да-да, как два заговорщика: план и следователь.
Конечно, это было нелегко —
Семь лет я работаю следователем службы безопасности, а в такой ситуации оказался впервые. Играть роль!..
Если бы у меня было зеркало! Карманное зеркальце, в которое я мог бы смотреться время от времени и видеть в нем отражение лица — не моего, чужого лица, выражение глаз — не мое выражение, наблюдать в ходе реализации плана за изменяющейся, в зависимости от ситуации, мимикой.
Я украдкой следил за парнем, пока он ломал голову над кроссвордом. Неужели догадывается? Но как он может догадаться, ведь в плане нет ничего необычного, он осуществляется незаметно, исподволь? Словно ты, ни о чем не подозревая, тихо-мирно беседуешь с приятелем, и вдруг он вонзает тебе в живот нож, а ты, так и не поняв, что произошло, падаешь замертво на землю.
— Можно тебя спросить? — раздался голос парня. — Я застрял на пункте четвертом но вертикали.
— Наконец-то! Приятно слышать, что тебе понадобилась моя помощь. Кого там требуется назвать? Знаменитую гетеру античности? Или композитора-романтика восемнадцатого века?
— Да нет! — рассмеялся он. — Ты попал пальцем в небо. Нужна «река, которая не только топит, но и пожирает».
— «Река которая не только топит, но и пожирает?» — переспросил следователь.
— Вся надежда на тебя! Что это за таинственная река-каннибал, в толк не возьму!
— Странное дело, мне тоже ничего не приходит на ум. А ведь я всегда считал себя большим специалистом по кроссвордам.
— Не ломай голову, ну ее, эту реку! Оставлю пока пункт четвертый по вертикали и займусь горизонталями. А потом попробуем еще раз.
— Ладно, смотри дальше, я не я буду, если не вспомню эту загадочную реку.
После того как следователь предложил свою помощь, парень склонился над «Вечерними новостями» и, сделав вид, будто разгадывает кроссворд, стал напряженно размышлять. Итак, игра проиграна. В ту самую минуту, когда они вернулись в свой 717-й номер, когда переступили порог и он услышал, как ключ в замке дважды щелкнул, сухо и безжалостно, в ту минуту все в нем: сердце, внутренности, каждая частица тела, мысли, чувства, — все провалилось в черную пропасть. Теперь уже нет никаких шансов! Он сбросил все козыри! Впрочем, нет, ни одного не сбросил, он спасовал перед той исключительной возможностью, которой была прогулка по городу. Он оказался безвольным, неспособным ни к действию, ни к противодействию. В правом оконном стекле он увидел свое лицо, бледное, осунувшееся. Казалось, будто оно нарисовано на стекле. Парню вдруг стало противно, и он плюнул в свое отражение. Но, спохватившись, сразу же достал носовой платок и вытер плевок.