Современный польский, чешский и словацкий детектив
Шрифт:
Заместитель министра взял из рук полковника скоросшиватель и стал внимательно изучать его содержимое. Покашливая от волнения, он менялся в лице. Не в силах сдержать удивление, он чуть не свистнул.
— Значит, все стоит около трехсот тысяч долларов?
— Да-да, — поспешил подтвердить полковник. — И теперь ты можешь должным образом оценить общегосударственное значение работы моего, гм, скромного отдела!
— Все, что я здесь услышал, поистине необыкновенно!
— Послушай, дорогой мой. — Полковник подошел к письменному столу. — Есть у меня одна проблема. Целый год прошу тебя помочь, а ты ссылаешься на сокращение штатов. Речь идет о пустяке, всего лишь об одном повышении. Пожалуйста, вот тебе ручка. Мне нужна твоя подпись, —
«Согласен. К исполнению», — успел я прочесть резолюцию. Полковник тут же спрятал бумагу в карман.
— Ты пользуешься моей слабостью. Так не годится, — говорил генерал. — Ну, уж поскольку меня взволновали марки… Ход развития событий мне известен, — обратился он ко мне. — Но скажите, капитан, откуда вам стало известно, что нападение будет совершено в Дзвонах?
— Мингель и Трахт передали Алю письменные указания с помощью шифра. Каталог Минкуса, как наиболее удобный и к тому же весьма редко встречающийся, особенно подошел для их личной корреспонденции. Не имея под рукой этого каталога, я попал в затруднительное положение… И тогда неожиданно из Нью-Йорка пришла телеграмма. В ней содержался перевод номеров Минкуса на соответствующие номера Ивера, который у нас есть. Только благодаря этой телеграмме нам удалось вовремя попасть в Дзвоны. В расшифрованном виде записка выглядит так… — Я подал генералу листок. — В скобках названы изображения на марках: PD4 (цифра 5), PP5 (поезд), CM354+CM354 (мосты), SD6 (велосипед), CM72+CM72 (колокола [7] ).
7
Колокола — по-польски дзвоны (dzwony).
— Это значит: «Пятого поездом до Мостов, велосипедом в Дзвоны», — сказал со знанием дела генерал. — А как же вы, капитан, догадались об этом?
— О том, что можно дойти до сути, сравнив нумерацию в одном и в другом каталоге, я вообще не подумал!
— А как же тогда?…
Мы с НД взглянули на посмеивающегося шефа.
— Видишь… видишь ли, дорогой, — начал объяснять полков ник. — Искусство руководства заключается в том, чтобы не мешать людям. В то же время надо уметь нажать кнопку в ту минуту, когда подчиненные окажутся в тупике… Каталог Минкуса мы достать не могли. Но в нью-йоркском телефонном справочнике я нашел адрес издательства Минкуса. От имени Глеба мы послали телеграмму, в которой любезно просили господина Минкуса перевести номера его каталога на номера доступного нам каталога Ивера…
Это был исключительный по мастерству ход, который ни мне, ни НД вообще не пришел в голову.
— Ну, друзья, мы болтаем, а время летит, — заметил генерал. — Теперь, после успеха с марками, хочу вам пожелать, чтобы вы так же быстро разоблачили преступника или преступников, совершивших два убийства!
— Раз уж об этом зашла речь, — сухо начал НД, — то, может, мне выручить сотрудников Главного управления?
— Что-о-о? Ты знаешь?! — Я сорвался с места.
— Ну да. Знаю, — ответил он. — А что? Тебе не нравится?
— Совершенно противоестественно! — взорвался полковник. — Знать и держать при себе? До последней минуты?!
— Сейчас, сейчас, спокойно, — невозмутимо прервал НД.
Придвинув чашку с кофе, НД ложечкой брал сахар чуть ли не по зернышку. Мы замерли с чашками в руках. Наконец он процедил сквозь зубы:
— Не столько убийца, сколько орудие убийства находится… здесь, в этой комнате!
— Как это… здесь? — беспокойно осмотрелся генерал.
— Да вот так, — сказал, рассматривая потолок, НД. — Только… это будет кое-чего стоить!
— Ну ладно… Сдаюсь. Давайте бумагу, я подпишу. Только быстрее, мне действительно некогда!
— Пожалуйста. — НД вынул из портфеля бумагу.
Через минуту, получив резолюцию о выделении для лаборатории электронного микроскопа, НД начал рассказ:
—
— И это дало такой же результат? — спросил полковник.
— Конечно. Иначе я бы об этом не говорил. — НД поставил на стол зеленый флакон. — Это можно легко купить на толкучке, — продолжал он. — Изготовляется якобы за океаном. Этот флакон случайно был обнаружен в ванной комнате виллы, в домашней аптечке. Это лекарство купила когда-то вдова. Ее муж также употреблял его.
НД наклонил флакон и прочел:
Not poppy, nor mandragora,
Nor all the drowsy syrups of the world,
Shall ever medicine thee to that sweet sleep
Which thou owedst yesterday [8]
Создателем этой панацеи является якобы наш канадский господин Фифилд, или, по-нашему, Фафула. Его лаборатория находится в Торонто, как явствует из надписи на наклейке. Составными частями панацеи являются: семьдесят процентов колодезной воды и тридцать процентов квариоля.
— Сейчас же свяжитесь с дипломатическим представителем Канады! — распорядился заместитель министра. — В порядке международного сотрудничества они должны этого Фафулу или Фифилда из Торонто «прикрыть»!
8
…Уже ему ни мак,
Ни сонная трава, ни мандрагора —
Ничто, ничто не восстановит сна,
Которым спал он нынешнею ночью…
(Шекспир, «Отелло», акт. III, сцена 1.)
— Это уже не актуально, поскольку сегодня утром все уже «прикрыто», — пояснил НД,
— Где?
— А где же, как не в Воломине под Варшавой? — ответил НД. — Там со времен оккупации было спрятано около пяти литров квариоля. В типографии были отпечатаны этикетки с подходящими строками из Шекспира, и «изобретение» пошло на толкучке как заокеанское лекарство, ведь на этикетке упоминались и мандрагора, и сонная трава, и медицина, которые звучат одинаково и по-английски и по-польски…
ЭПИЛОГ
Официальная часть выставки закончилась.
— Ну что ж, в этом году мы от него вряд ли что-нибудь еще получим, — высказывался мой драгоценный шеф, прикрывая дверь за генералом. — Так что нет оснований его провожать, — продолжал он, усаживаясь за письменный стол. — Емёла!
— Слушаю вас, полковник! — ответил Емёла.
— Если вы, поручик Емёла, поедете в это воскресенье со мной на рыбалку… — мечтательно проговорил полковник.