Современный польский, чешский и словацкий детектив
Шрифт:
— Если я понял правильно, то… мы вам, а вы нам, полковник? — подхватил Емёла.
— Да!
— Ну… была не была, поеду! — решил Емёла. И покраснел как рак, получив от полковника утвержденное генералом представление о присвоении ему звания капитана.
— Глеб! — обратился ко мне мой бесценный шеф. — Помнишь, ты получил из архива управления кляссер с марками?…
— Да, получил. Но часть марок из кляссера я или обменял, или продал. Да и мама кое-что оттуда выудила для своей коллекции. Поэтому, чтобы восполнить…
— Не надо восполнять, — решительно прервал меня полковник. — Сейчас мы отправим твоей маме письмо. Пусть она вместе с моими поздравлениями примет этот кляссер
— Да. Но я к этой телеграмме не имею никакого отношения. И поэтому даже чувствую себя неловко…
— Можно спросить, полковник, — прервал меня НД, — как и когда вы включились в это дело?
— Ой, дети вы, дети. — Полковник отложил в сторону свою трубку. — Я ведь говорил перед началом операции: марки — это такое дело, что многие могут утратить самообладание, потерять голову… У нас были этому доказательства: арест доктора Кригера и матери Глеба, суматоха с «отравлением» наследницы, ужин в «Бристоле», сумасшедшее путешествие в Прагу… А ведь, несмотря на первоначальное предположение, искать надо было здесь, на месте. Если бы, анализируя ваши действия, я ругал вас за совершенные вами глупости, то перечеркивал бы вашу работу. Я должен был выжидать. Глеб узнал в Мейсене что есть какой-то другой Кригер и что у этого Кригера был почтовый ящик. Заслугой Глеба явилось также разоблачение Посла-Мингеля благодаря первой «Норвегии». Правда в «Бристоле» вы немного переборщили… Но все же в конце концов получили марки. Поэтому расследовать кражу «зима» смысла не было. Это относительно действий Глеба… В то же время данные о квариоле полностью реабилитируют НД со всеми его промашками… Вы спросили: как и когда я включился в операцию? А разве я от нее отключался? Если же говорить о непосредственных действиях, они начались, когда я поручил Кристине дать от имени Глеба телеграмму. Нет ничего проще, как протянуть руку к телефонному справочнику Нью-Йорка и дать телеграмму. Это нельзя сравнить с квариолем НД.
— Квариоль квариолем, но… телеграмма — это, полковник, мастерский ход, — решительно запротестовал НД. Я не мог не присоединиться к его мнению.
— Может, так, а может, и нет, — подшучивал мой бесценный шеф, раскуривая трубку. — Кстати, вы уже видели мои марки с рыбами?
Полковник вынул из стола конверт и разложил перед нами дюжину марок с изображением рыб.
— На днях в коллекции доктора Кригера я видел финских «Лососей» и чилийского «Угря», — заметил НД.
— Да? А как их можно достать?
— Ну, если бы мне достали «Спутников»… — ответил НД.
К столу подошел майор Ковальский.
— Могу обменять на «Лайку», выпущенную в Румынии. У меня есть марки двух цветов, — предложил он.
— А у меня, — Емёла полез в боковой карман, — есть парочка болгарских марок «Мечта».
Начался шумный обмен, пошли в ход зубцемеры, пинцеты…
Я отошел в сторону.
Стало ясно, что свое отставание в области марок необходимо срочно ликвидировать.
Великолепный механизм «Нортона» пробил два часа, когда НД, уже в моем кабинете, положил мне на стол акт повторного вскрытия трупов.
— Это понадобится прокуратуре для прекращения следствия, — сказал НД, — Со студентом-медиком я тоже поговорил. В тот день он, как обычно, поехал к коллекционеру. Тот впустил его в квартиру, и студент сделал укол… Уже уложив шприц в чемодан, студент вдруг заметил, что с пациентом что-то неладно: опершись ладонью о стеклянную дверь шкафа, он медленно опустился на пол. Конечно, студент перепугался и наклонился над лежащим. Через несколько секунд
— И все-таки он должен ответить за ложные показания!
— Да, но он поступил так потому, что хотел избежать вызовов на допросы, что помешало бы ему сдать последний экзамен. Экзамен он сдал и сегодня сам пришел ко мне.
— Это вовсе его не оправдывает.
— Конечно, нет. Но подумай, что было бы, попади он в руки молодого или неопытного прокурора… Как ты думаешь, что в общественном плане может иметь большую ценность: то, что он сдал последний экзамен, или то, что он отсидит после всего этого в тюрьме?
В последнем, конечно, смысла не было.
Мы помолчали.
— Послушай, Глеб, -заговорил НД. — Не мог бы ты в конце концов отстать от Олеся?
— А в чем дело?
— Видишь ли, из-за тебя Олесь продал свою автомашину и вообще сел на мель по крайней мере на пару лет!
— Ничего не понимаю… При чем здесь я? Ты случайно не бредишь?
— Ты послал к нему Юзека? Ты дал ему адрес Олеся?
— Я… Юзек стибрил что-нибудь в доме или…
— Хуже! — мрачно прервал НД. — Марка на конверте, который принес Юзек, является уникальной. Это единственная известная в настоящее время марка «За лот» с полиграфической ошибкой. Центральная часть марки была отпечатана вверх ногами. Олесь — человек честный, он заплатил Юзеку, вернее, его родителям столько, сколько она стоит. Клуб филателистов оценил уникат в сто пятьдесят тысяч злотых. Впрочем, Олесь считает, что ты, прислав Юзека, теперь с ним в расчете. И ты больше не должен устраивать ему ужин.
— Мог бы не покупать! — заметил я.
— Да! Легко сказать… А если бы тебе подвернулась такая оказия, ты не купил бы?
Он встал, потянулся, зевнул и, скептически улыбаясь, захлопнул за собой дверь.
Эдуард Фикер
ОПЕРАЦИЯ «C-L»
Перевод с чешского Л. Касюга
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Я вам уже рассказывал о Золотой четверке [9] .
Операция «C-L» произошла раньше, и потому о ней следовало бы рассказать вначале. Но в силу определенных причин — надеюсь, впоследствии вы сами поймете каких — мне долго не хотелось браться за этот рассказ.
Что же, собственно, произошло? В начале первой мировой войны — вот как далеко уходят корни операции «C-L» — некий рядовой запаса австро-венгерской армии, будучи членом религиозной секты, отказался защищать с оружием в руках интересы двух императоров. За это и был казнен на Венском плацу. Солдат этот погиб, изрешеченный десятком, а то и больше пуль, но его последний завет дошел до нас. «Нет большего преступления, чем война, и я не желаю в этом участвовать» — так сказал он перед смертью. Бедняга наверняка верил, что его предсмертные слова будут услышаны во всех концах света. Но, к сожалению, он ошибся, приписывая им столь великую и всесокрушающую силу.
9
Название одного из детективных романов Эдуарда Фикера, вышедшего в 1955 году.