Совсем не герой
Шрифт:
– Выглядит знакомо? – нерешительно спросила Джоанна.
Он сначала по привычке нахмурился, но после просто удивленно прокомментировал:
– Конечно. Я уже бывал здесь прежде.
«Не поэтому, – вздохнула про себя она. – А потому что раньше здесь находился твой дом». Однако в нынешней линии времени это не соответствовало действительности. Как и многие другие вещи… Сердце снова болезненно сжалось при воспоминании, как Аарон назвал ее «мерзкой полукровкой». В прошлый раз он не смотрел на нее с таким отвращением и не оскорблял. Откуда вообще взялась эта
И почему ранила так неожиданно сильно?
Недавно Ник высказал предположение, что Аарон приходился Джоанне не просто знакомым. И она действительно чувствовала с ним необъяснимую связь, намного превышавшую проведенное вместе время. Они вдвоем пережили массовую резню. Он же научил необразованную спутницу тому, как все устроено в мире монстров.
И вот теперь Джоанна впервые задумалась: а связывало ли их что-либо, помимо этого? И почему его презрение так глубоко задевало? Неужели она испытывала к нему какие-то чувства, кроме дружеских?
«Нет, – тут же возразила она себе, но затем неохотно добавила: – Не знаю».
Неожиданное откровение заставило ее заморгать и попытаться глубже заглянуть в потаенные уголки души. Если говорить начистоту, то Джоанна считала Аарона привлекательным. И до сих пор считала. Наверное, так же думали все, кто с ним встречался. Однако он ей нравился не только внешне. Испытывал ли он к ней те же чувства? Вряд ли. Такие парни могли заполучить любую, кого пожелают. Вот только… Перед их расставанием он коснулся ее щеки и, казалось, хотел поцеловать. В тот момент Джоанна ощутила… Она сглотнула, но честно призналась себе, что почувствовала что-то в ответ.
Но то было в прежнем потоке событий. Какие эмоции остались сейчас?
Порыв ветра пробежал по листве, ероша волосы спутника и остужая лицо Джоанны.
Она отбросила праздные мысли о чувствах. Они больше не имели значения. И Аарон, и Ник уже другие. Можно считать, что они оба исчезли.
Девушка обернулась и посмотрела через плечо. Отсюда виднелся только самый край улицы. По дороге катился экипаж с запряженной в него лошадью. Правил им мужчина в твидовом костюме.
– Какой это год? – спросила Джоанна, желая знать, далеко ли ее забросило от родной эпохи.
– Кордегардия находилась здесь с тысяча восемьсот восемьдесят девятого по тысяча девятьсот четвертый, – ответил Аарон тем же холодным тоном. – Меня попросили доставить тебя в тысяча восемьсот девяносто первый.
Она медленно переварила полученную информацию. Даже если удастся сбежать, наруч не позволит переместиться во времени, а одежда – слиться с окружением. Вспомнились изумленные взгляды велосипедистки: она таращилась настолько пораженно, словно увидела дикого зверя из зоопарка.
В компании с Аароном все внимание обычно привлекал именно он, но, похоже, необычность наряда Джоанны сильно выделяла ее… Погодите-ка… Она еще раз мысленно воспроизвела в памяти реакцию женщины и поняла, что та удивленно смотрела не только на странную одежду девушки, но и на лицо.
Она едва не застонала вслух. Ну конечно. В эти года численность китайского населения Лондона
– Шагай быстрей, – нахмурился Аарон.
Впереди уже начали проступать контуры поместья: сказочная линия крыши с похожими на пряничный домик скатами, блеск стекол. А затем дорожка вывела на лужайку, открывая взглядам Холланд-Хаус в полной красе.
Он был таким же великолепным, каким запомнился Джоанне: грандиозное якобинское поместье из красного кирпича с белыми окантовками. Несмотря на ужас пленения, она наслаждалась видом, обозревая башенки и ряды колонн. Оставалось еще пятьдесят лет до разрушения западного крыла, до того, как огонь поглотит изящную обстановку библиотеки, зала с картами и позолоченной палаты.
И в то же время Холланд-Хаус отличался от привычного, потому что Джоанна знала его только в качестве музея – воссозданного здания с помещениями, отгороженными бархатными шнурами, с запечатанными наглухо каминами. Сейчас же перед ней возвышался настоящий, живой дом.
Аарон чуть заметно нахмурился:
– Странно. Такое ощущение…
– Какое? – быстро спросила Джоанна, надеясь, что он что-то вспомнил.
Может, что жил здесь раньше? Но тут в разговор вступил до того молчавший стражник, шагавший чуть позади.
– Холланд-Хаус. Красиво, правда? Король Уильям III даже подумывал сделать его своей резиденцией, но выбрал в итоге Кенсингтонский дворец.
– Очень мило, – коротко прокомментировал Аарон, прекращая хмуриться и продолжая путь.
Джоанна разочарованно смотрела ему вслед, пока не почувствовала рывок натянутого поводка. Неужели она только что наблюдала возвращение воспоминаний из прошлой линии времени? Это вообще возможно?
Все трое зашагали через лужайку, покрытую травой. Кураторы музея, воссоздавая территорию, брали за основу на рисунки, но, видимо, художники приукрасили пейзажи. Реальная растительность казалась более скудной, пробивалась из земли клоками, а в некоторых местах под ногами и вовсе чавкала грязь после дождя.
Когда их группа приблизилась к каменным ступеням крыльца, гвардеец открыл дверь. Вошедшая внутрь Джоанна по привычке опустила глаза, ожидая увидеть знакомые плитки, образовывавшие предупреждение: «Cave Canem», что переводилось как «Берегитесь пса».
Однако фойе тоже выглядело не так, как она запомнила. Узор под ногами складывался из бело-золотых венков лилий, как и прежде, но отсутствовали опоры с мраморными бюстами, как и стулья, как и часы. Хотя даже пустое помещение смотрелось прекрасно благодаря обшивке деревянными панелями с изящной резьбой. В соседнюю комнату – внутренний зал – вел арочный проем, позволяя полюбоваться висевшими там гобеленами и фреской на потолке с изображением купидонов среди облаков.
– Оставь ее там. – Гвардеец кивнул в сторону курительной, которая располагалась в конце фойе.