Совсем не герой
Шрифт:
Джоанна вошла внутрь и поняла, что спутники не последовали, только когда за ней захлопнулись двери. Шорох шелка заставил ее обернуться.
Она замерла.
Красавица с надменным лицом и золотистыми волосами, ранее виденная ею лишь на записи с первым убийством, совершенным Ником, сейчас сидела за столом для курения Холланд-Хауса, как на троне. Локоны ниспадали каскадом на плечи. На информационном носителе она двигалась с королевской властностью, которая вживую только усилилась, производя впечатление встречи с природной
– Привет, Джоанна, – сказала визави.
24
Она напоминала сказочную принцессу: примерно двадцати – двадцати двух лет, в средневековом голубом платье прямого покроя из шелка с длинными рукавами. Оно подчеркивало глаза того же цвета – оттенка полуденного неба.
Бесконечно долгое мгновение Джоанна просто смотрела на противницу, не в состоянии поверить, что та действительно перед ней во плоти. Затем мгновение миновало, и сердце часто заколотилось в груди.
Женщина с лебединой шеей разрушила жизнь Джоанны, безжалостно выковав из обычного парня охотника на монстров, который убил всю ее семью. Именно эта надменная красавица стояла за гибелью Хантов. И еще множества людей. Она поместила Джейми в холодную и темную камеру. А также развела Джоанну и Ника по разные стороны баррикад, превратив из родственных душ во врагов.
«Снова, – повторяла раз за разом злодейка на записях, пытая будущего героя и убивая его близких лишь для того, чтобы затем отмотать время назад и начать все с нуля. Хронологическая линия, обычно не допускавшая подобного, подчинялась воле блондинки.
Ник сперва сопротивлялся, не желая становиться убийцей.
Подручный, проводивший пытки, даже спросил: «Со всем уважением, но неужели так необходимо работать именно с этим мальчишкой? Сколько раз мы уже прикончили его родителей? Он патологически праведный».
«Нет, нам нужен именно этот юноша, – ответила тогда женщина с лебединой шеей. – Как раз из-за его праведности. Когда мы его сломаем, она превратится в праведный гнев».
Потребовалось около двух тысяч попыток, прежде чем Ник без сожалений убил монстра, и тогда жестокая красавица назвала его идеальным героем.
– Зачем? – задала ей сейчас Джоанна давно мучавший вопрос. Один среди многих, но этот слетел с языка первым. Зачем могло понадобиться монстру создавать охотника на монстров? Зачем убивать стольких членов влиятельных семей? Зачем разлучать ее с Ником? – Кто ты такая?
На лице собеседницы промелькнула сложная гамма чувств: боль, гнев и печаль одновременно, но затем выражение вновь стало равнодушным.
– Жестокая вещь – потеря воспоминаний из предыдущих временных линий, верно? – ответила блондинка. Ее голос казался глубоким и ровным, как и на записях. – Честное слово, я даже слегка разочарована. Не ожидала, что ты явишься скованной. Теряешь хватку?
Джоанна озадаченно
Внимание привлекли не только странные слова, но перед внутренним взором Джоанны вновь пронеслись образы с записей о том, как родных Ника убивали раз за разом, о том, с каким отчаянием он смотрел на погибших близких. И внезапно ей расхотелось доискиваться, откуда собеседница знала ее.
– Где Ник? – Только это сейчас было важно. – Он здесь? Что ты с ним сделала?
– Ник, – тихо повторила женщина с лебединой шеей насмешливым тоном, но Джоанне почудилась скрытые в словах сложные эмоции, грозящие вот-вот вырваться на поверхность. – Все всегда сводится к нему, не так ли? И к тому блондинчику.
– Что? – Это про Аарона шла речь?
– Ты и правда ничего не помнишь? – спросила красотка. – Даже меня?
Чего она ждала в ответ? Джоанна понятия не имела, о чем говорила противница. И без того тревожило, что они могли быть знакомы. Обычно все оказывалось наоборот – никто другой ничего не помнил про их прежнее общение.
– Ну так расскажи мне, кто ты такая и почему желала гибели стольким людям? Моим родным?
На секунду в голубых глазах промелькнул холодный гнев, но затем собеседница улыбнулась.
– Хочешь честный ответ? Смерть твоей семьи из-за Ника стала просто приятным бонусом.
Джоанна ощутила, что внутри что-то надорвалось, и яростно бросилась на злодейку, но та лишь лениво махнула рукой, вынуждая тело пленницы замереть, подконтрольное приказам через татуировку.
– О, как же мне нравится смотреть на тебя в оковах, – протянула блондинка. – Покорной моей воле.
Джоанна стиснула кулаки. Она вовсе не была покорной. Но ее реакция только вызвала усмешку блондинки, которая словно подслушала мысли.
– Я причинила тебе боль? – почти пропела та. – Когда превратила твоего праведного мальчишку в убийцу? – Она протянула слово «праведного» издевательским тоном, как будто это качество заслуживало насмешки. – Ты возненавидела его за то, что он сотворил с твоей семьей? Готова поспорить, и до сих пор ненавидишь – хотя бы немного. Даже после того, как снова сделала его невинным – и слабым.
Джоанна отчаянно жалела, что не может подобраться достаточно близко, чтобы врезать надменной красотке. И с трудом выносила, как та с ней разговаривала – будто между ними существовала некая личная связь. Однако в памяти, несмотря на все попытки, не всплывало никаких образов или ощущений – не возникло даже чувства дежавю.
– Зачем ты превратила Ника в убийцу? – потребовала ответа Джоанна.
– Я действительно причинила тебе боль.
Она сжала зубы и, вспомнив комментарий Джейми: «Она планировала что-то в прошлый раз», – спросила: