Совсем не герой
Шрифт:
– Ты хочешь сказать, что сожалеешь о том, что ушел?
– Мне жаль, что я позволил себе так увлечься.
Это было не то, что я хотел услышать, и я все еще понятия не имел, почему он решил оставить меня с пустыми руками.
– Ты злишься? – спросил он.
– Не столько зол, сколько сбит с толку.
– Я тебя не виню.
– Но, тем не менее, он ничего не объяснил. Он слабо улыбнулся мне.
– Друзья, верно?
Это мой единственный вариант? Но я сказал:
– Конечно.
– Интересно, услышал ли он разочарование в моем голосе?
Он
– Прости меня за это. Мне удалось отговорить ее от костюма сиамских близнецов на Хэллоуин, но она всей душой хотела научиться играть на пианино.
– Уроки - это одно. Это выступление напугало меня до смерти.
– У тебя все получится.
– В дверь позвонили, и Джун побежала в гостиную открывать. Ник указал на кухню.
– Я как раз начинаю готовить ужин. Ты останешься? Может быть, мы посмотрим футбольный матч в понедельник вечером?
Я ничего не смыслил в футболе, но мне больше нечем было заняться, и, что бы ни случилось между нами, он по-прежнему оставался моим единственным другом.
– Мне бы хотелось.
– ПРИЗНАЮСЬ, я никогда раньше не занималась с учениками подобным образом, - сказала Амелия нам с Джун в начале урока. Ей было чуть за пятьдесят, и ее темно-серые волосы были собраны в тугой узел на макушке. Ее речь была такой же аккуратной и правильной, как и прическа.
– Тот факт, что вы оба раньше изучали музыку, пусть и недолго, будет большим подспорьем. Изучение ритма может быть одним из самых серьезных препятствий для взрослых, но вы уже знаете основы. Ноты тоже будут простыми. Задача будет заключаться в том, чтобы научиться работать сообща. Даже самые продвинутые ученики иногда испытывают трудности с темпом, особенно когда они доходят до сложного отрывка в музыке, но вам двоим также придется побеспокоиться о том, чтобы соответствовать темпу друг друга.
Мы с Джун сидели бок о бок за роялем. Амелия села рядом с нами на стул, который Ник притащил из кухни.
– Это можно сделать?
– Спросил я.
– Или мы сами себя обманываем?
Она впервые улыбнулась, и эффект был невероятным. В мгновение ока она превратилась из суровой школьной учительницы в, своего рода, заботливую двоюродную бабушку.
– Это, безусловно, возможно. Каждый музыкант, который когда-либо играл дуэтом, сталкивался с этим, и именно об этом мы сейчас говорим, да? Вы будете играть дуэтом. Но это потребует терпения и практики.
Ее небольшая речь вдохновила меня. Все это время я думал о нас как о двух сломленных людях, пытающихся играть на пианино вместе, притворяясь, что мы - единое целое, но ее взгляд на это был гораздо более практичным. Дуэты были обычным делом.
Даже нормальным.
Первый урок в основном состоял из проверки, подсчета времени, ключевых подписей, заметок. На прощание она вручила каждому из нас пачку карточек и учебник для взрослых, который радикально отличался от книг для начинающих, которые мы нашли в скамье. Она также показала нам несколько разных пьес, которые мы могли бы сыграть на концерте.
– Конечно, вы не готовы сыграть что-либо из этого сегодня, но можете выбрать мелодию. Таким образом, вы сможете начать знакомиться с аппликатурой, и мы будем
В конце концов, мы с Джун выбрали «Оду к радости» Бетховена.
– Хороший выбор, - сказала Амелия.
– Это стандарт для начинающих студентов. У нее приятный, простой темп, но яркое, вдохновляющее звучание.
Наконец, все закончилось, и нам посоветовали заниматься ежедневно. У меня было пианино Ника, и Джун заверила меня, что купит электронную клавиатуру, но нам также придется договориться о совместных занятиях.
– Только подумай, - сказала Джун, когда Амелия ушла.
– Сегодня «Ода радости». Завтра - Карнеги-холл.
Следующие пару недель я проводил много времени в квартире Ника. Я неустанно тренировался, пока не начал беспокоиться, что сведу Ника с ума.
– Не говори глупостей, - сказал он, когда я упомянул об этом.
– Мне нравится тебя слушать.
– Как тебе может это нравиться? Я едва умею играть.
– В основном это были упражнения для пальцев и гаммы, и даже на них я чаще всего спотыкался.
– Может быть, мне нравится, что ты здесь, - сказал он, его взгляд был кокетливым и прямым.
Я густо покраснел, но мне понравилось это слышать.
Он дал мне ключ и сказал, что я могу заниматься в течение дня, пока он на работе, но я редко это делал. Я решил посвятить эти часы своим повседневным обязанностям. Кроме того, занятия после его возвращения домой давали мне повод побыть с ним. Чаще всего он кормил меня ужином. Несмотря на то, что он водил меня в греческий ресторан, он предпочитал готовить сам, потому что не мог контролировать, что в ресторанах добавляют в его блюда. Возможно, это было немного эксцентрично, но это хорошо сочеталось с моим нежеланием ходить в переполненные рестораны. После ужина мы выводили его собак на прогулку, а потом устраивались на диване и час-другой смотрели телевизор, прежде чем я уходил домой. Это было несложно, но это была моя любимая часть дня. Он всегда был терпеливым и понимающим. Мне было с ним комфортно, как редко с кем-либо еще.
– Расскажи мне о своем заикании, - попросил он однажды вечером. Мы сидели на заднем крыльце и смотрели, как собаки играют во дворе. Небо начало темнеть, на западе появилось оранжевое зарево. Было прохладно, но нам было тепло и уютно в наших куртках.
– Зачем?
– Мне просто любопытно, вот и все. Ты как-то упоминал, что раньше все было плохо, но, за исключением того случая в ресторане, я этого почти не замечал.
– Сейчас лучше, чем раньше.
– Из-за какой-то терапии?
Я намеренно избежал этого вопроса, когда он задал его в первый раз, но мне показалось нечестным игнорировать его снова.
– Отчасти я научился справляться с этим. Говорить немного медленнее и предвидеть, что может сбить меня с толку.
– А что еще?
Я вздохнул и обхватил себя руками, больше для успокоения, чем для тепла.
– Самое худшее - чувствовать, что кто-то смотрит на меня, ждет меня.
– Как официантка.
– Да. Рестораны всегда были самым плохим. Моя мама заставляла меня делать заказ, но она терпеть не могла, когда я заикался. Она говорила: «Постарайся, чтобы на этот раз голос звучал нормально».