Совсем не герой
Шрифт:
Прямота вопроса смутила меня.
– Нет.
Пол был явно разочарован моим ответом.
– Ты уверен?
Я подумал о том, что произошло неделю назад. О том, что я чувствовал, когда рука Ника касалась моего паха.
– Думаю, я бы знал, если бы это было так.
– Но мой голос дрожал.
– Так он гей?
Я не знал, что ответить. Я был почти уверен, что да, но мне показалось странным, что Пол спрашивает меня об этом.
– Ты знаешь его дольше, чем я.
– Да, но он совершенно неуловим во всем этом, понимаешь? Я всегда думал, что он натурал, но
– Он пожал плечами.
– Я не знаю. Может, он просто не в себе?
Ник скрывал это? Это могло бы объяснить его внезапную перемену в лице после того, как он начал приставать ко мне, но почему-то это не укладывалось в голове. Он был слишком уверен в себе, чтобы отрицать свою ориентацию.
– Не думаю, что дело в этом.
– Но ты думаешь, что он гей?
Я почувствовал, как мои щеки начинают краснеть.
– Да, почти уверен.
Он улыбнулся мне.
– Так ты его парень!
От ответа меня спасла толпа собирающих сладости. Я никогда в жизни не испытывал такого облегчения, видя толпу детей. Бабочки, феи, штурмовики, еще несколько костюмов, названия которых я не смог определить.
– Что у тебя с рукой?
– спросил один из них.
– Нападение медведя, - сказал я, на этот раз более уверенно.
К тому времени, как они ушли, вернулся Ник.
– Раз уж ты здесь, - обратился он к Полу, - прикроешь нас ненадолго, чтобы мы могли осмотреться.
– Только если я буду раздавать настоящие конфеты.
– Что не так с тем, что я купил?
Пол рассмеялся.
– Хэллоуин - это не про карандаши! Это про угощения! Они ведь не говорят «жизнь или школьные принадлежности», а?
Ник издал низкий сердитый звук, подозрительно похожий на рычание.
– Я ненавижу то, что они сделали с Хэллоуином. Я отказываюсь верить в то, что для наших детей лучше покупать шоколадные батончики в заводской упаковке, чем яблоки у соседей.
– Только не говори мне, что тебе действительно понравилось бы есть яблоки на Хэллоуин, - сказал я.
– Хотя, если кто-то и хотел бы, то это был бы мистер Здоровое питание.
– Кроме того, ты же не раздаешь яблоки, - заметил Пол.
– Я хочу сказать, что вся эта история с «лезвием бритвы в яблоке» - не более чем городская легенда. И все же мы позволили убедить себя, что такие вещи, как шарики из попкорна домашнего приготовления, опасны, в то время как конфеты, купленные в магазине, хороши.
Я подумал о попкорне Ника. Я не мог винить ребенка за то, что он вместо этого захотел конфет.
Пол удивленно покачал головой.
– Тебе стоит пообщаться с Элом. Он уже несколько недель бредит о том, что Хэллоуин испортили.
– Он прав.
Пол закатил глаза в мою сторону, улыбаясь так, словно у нас был общий секрет. Ник этого не видел, потому что рылся в шкафу.
– Мы вернемся примерно через полчаса.
– Он вытащил миску Пола с конфетами и прижал ее к его груди.
– Теперь доволен?
Пол улыбнулся ему.
– В восторге.
Я РЕШИЛ не надевать маску и плащ,
Ник сдвинул маску на затылок, чтобы искоса взглянуть на меня.
– Дай угадаю. Пол устроил тебе допрос третьей степени.
– Он хотел знать, гей ли ты.
Он рассмеялся, покачав головой.
– Он немного бестолковый, но он хороший парень. И в своей работе тоже хорош.
– Ну, а ты, да?
– Отлично справляюсь с моей работой?
– Нет. Гей.
Он посмотрел на меня с явным удивлением.
– Я думал, что это было чертовски очевидно. По крайней мере, с тобой.
– Но почему Пол не знает? Ты не похож на человека, который любит скрываться.
– Отчасти, я скрытный человек. Я никогда не считал нужным это афишировать. Но, должен признаться, отчасти мне просто нравится заставлять Пола гадать.
Мы завернули за угол, и я остановился как вкопанный. Сегодня вечером Квартал фонарей действительно оправдывал свое название. С деревьев свисали сотни гирлянд - белых, оранжевых и желтых, напоминая мне переливающуюся сахарную кукурузу. На некоторых деревьях еще были листья. Другие были пусты. На ветвях покачивались светящиеся призраки. Вдоль тротуара, по меньшей мере, дюжина различных надувных декораций стояла на страже перед магазинами. Стайки детей, смеясь, бегали, крепко сжимая в руках сумки. Родители прогуливались позади, поглядывая на часы и махая друг другу.
– Это прекрасно, - сказал я.
– Да, сегодня хорошая ночь, - сказал Ник, явно не поняв, к чему я клоню.
– Я рад, что у нас хоть раз в жизни хорошая погода.
– Похоже, Хэллоуин в Колорадо чаще всего бывает холодным, а необходимость надевать пальто поверх костюма никогда не доставляет удовольствия.
– Ты вырос здесь?
– В Гранд-Джанкшн. А как насчет тебя?
– В Ларами. На Хэллоуин там всегда было чертовски ветрено.
– Я думал, что в Вайоминге каждый день бывает чертовски ветреным.
– Верно подмечено.
Я последовал за ним через площадь, озираясь по сторонам, как зачарованный ребенок. Я был поражен не только огнями, но и всей атмосферой этого места. Было так много смеха. Район казался праздничным и уютным одновременно. Я начал замечать, как много однополых пар держалось за руки. Скольких детей сопровождали две мамы или два папы. Кафе-мороженое буквально кипело от энергии и смеха. Дети хихикали над стаканчиками с мороженым, в которых ползали леденцовые червячки.
Я придвинулся ближе к Нику, и он обнял меня за плечи. Я услышал голос Пола в своей голове. Так ты его парень! В тот момент это казалось почти правдой, но я не осмеливался ничего предполагать.
– Сюда, - сказал Ник, останавливаясь перед дверью с надписью «Чернила Спрингс».
– Входи и познакомься с Сетом.
Колокольчик на двери звякнул, когда она закрылась за нами, и Ник убрал свою руку от меня. Бородатый мужчина, на котором было больше чернил, чем кожи, сердито посмотрел на нас, и я почувствовал, как Ник рядом со мной напрягся.