Союз нерушимый
Шрифт:
– Здравствуйте, Моисей, - кивнул я.
– Мне нужен Яша.
– Тем нужен Яша, другим нужен Яша. Всем нужен Яша, - неопределённо сказал хозяин лавки, пожимая плечами.
– Уходите. Вам тут больше не рады.
– Рады вы или нет... Мне. Нужен. Яша, - сказал я твёрже.
– Только он может мне помочь.
– Ой, да шо ви такое говорите?
– отмахнулся Моисей.
– Какая помощь? Зачем помощь? Неужели ваша бурильная контора не может справиться самостоятельно?
Я покачал головой:
– Во-первых, наши с конторой пути разошлись. А во-вторых, вам, наверное, будет приятно слышать, но не может. Помогите!
– в голосе против воли проявилось отчаяние. Мне было мучительно
– Мы вам уже как-то помогли, - Моисей сделал быстрое брезгливое движение ладонями, словно стоял по грудь в воде и отгонял мусор.
– Уходите.
– Не уйду, пока не поговорю с мальчиком, - процедил я сквозь зубы. Хотите вы этого или нет!
– рука скользнула в карман пальто к пистолету, но в следующий миг старый еврей словно взорвался. Из его ладоней, плеч, груди и живота взметнулись тонкие нити, похожие на струны. Не успел я моргнуть глазом, как был оплетён ими и полностью обездвижен. Пистолет глухо стукнул по полу, а я с удовольствием закричал бы, если б те же холодные нити не зажали мне рот.
– Я так и знал, - сказал Моисей со вздохом.
– Так и знал, шо вы там, в Конторе, не умеете решать проблемы по-человечески, всё бы вам, коммунистам, шашками махать, да на амбразуры бросаться...
– Моисей выглядел по-настоящему жутко. В сочетании со щуплым телосложением, грустными глазами и спокойным голосом он внушал такой страх, как ни один из моих противников до этого: прежде всего, потому, что я находился в его полной власти. Сердце застучало часто-часто, захлёбываясь адреналином, и я едва не потерял сознание.
– И что теперь с тобой делать, а? Тут ведь опять придётся убираться, а я убираться не люблю, потому шо жуть как не люблю своими руками снимать чужие кишки с люстры.
"Опять?" - подумал я с ужасом, но быстро взяв себя в руки, нахмурился, посмотрел старику в глаза и промычал нечто, чего он не понял.
– Что?
– стальные нити у моего рта чуть приподнялись и изогнулись, я почувствовал, как они едва ощутимо царапают мою кожу при движении.
– Давай сделаем так, - предложил я: - Дай мне поговорить с мальчиком. Пять минут, не больше. И если он сам откажется мне помочь, можешь меня убить. К чёрту, всё равно я больше не жилец. Яша говорил, что я спас или спасу нас всех, и сейчас я напал на след чего-то крупного, чего-то, что может всех коснуться. Дай мне поговорить с ним, прошу. Потом убьёшь, в любой удобный момент.
Моисей склонил голову набок, подумал пару бесконечно долгих секунд и хмыкнул.
– Что ж, ладно. Давай по-твоему. Но учти, что я не спущу с тебя глаз и освобождать не стану.
– Да хоть как-нибудь...
– проворчал я, ощущая, как хватка слабеет - везде, кроме запястий. Стальные нити уходили обратно в тело Моисея: втягивались сквозь дыры в одежде и исчезали.
– Что это за штуки?
– любопытство возобладало над страхом.
– Что? О чём ты?
– улыбнулся Моисей.
Мне оставалось лишь заткнуться. Старик открыл дверь, за которой стояли мётлы, вёдра, банки-склянки с химией и прочий хозяйственный инвентарь. Я хотел спросить, что тут вообще происходит, но очень быстро понял это безо всяких пояснений: на моих глазах деревянный пол начал медленно раздвигаться, являя пандус, ведущий куда-то в темноту. Я мысленно выругал спецов, которые во время обыска не приметили эдакого слона. Впрочем, скорее всего, дело не в них, а в умениях Яши и Моисея.
Короткий туннель с ржавыми металлическими стенами, увитыми кабелями, как плющом, снова дверь... "Мама дорогая! Вот это да..."
В просторном зале царила полутьма: его освещали десятки тёмных экранов. По одним бежали строки кода, по другим Волк бежал за
– Яша, дорогой!
– позвал Моисей, и картинка на экранах тут же сменилась: теперь они все показывали детское лицо. Яшино лицо.
– Да?
– от голоса, донёсшегося отовсюду сразу, стало жутко. До мурашек и волос, вставших дыбом.
– О! Здравствуйте! Как у вас дела?
Исполинское сознание, стократно усиленное массивом компьютеров, обратило на меня своё внимание, и это было похоже на ощущение от посмотревшей на тебя бездны.
– Не очень, - сказал я.
– Мне нужна твоя помощь.
– Какая?
– поинтересовался мальчик, глядевший на меня со множества экранов.
Я откашлялся: говорить из-за волнения и какого-то религиозного трепета стало очень трудно.
– Недавно я попал в тюрьму. КГБ-шную тюрьму, - Моисей, стоявший позади меня, издал ехидный смешок.
– Там со мной связался кто-то, пообещал помочь и активировал моё железо. После этого я стал практически заложником: он уже заставлял меня сделать кое-что противозаконное и, боюсь, это не последний случай. Сейчас я расследую кое-что очень крупное и чувствую, что этот... Голос как-то связан с теми, кого я ищу. Только он умеет активировать отключенное боевое железо. Но я не смогу его найти, пока у него на крючке. Это что-то важное. Очень важное. Ты можешь помочь мне обезопасить себя?
Мальчик молчал. Слишком долго для сознания, разогнанного в десятки раз. Я начал нервничать, стальные нити на запястьях затянулись туже.
– Да, - наконец, ответил Яша десятком голосов. Клянусь, в тот момент я почувствовал, как моих мозгов касаются маленькие ледяные пальцы. Кто угодно перепугался бы, и я не стал исключением, вскрикнув, казалось, на всю Горбушку.
– Да, я могу тебе помочь. Но будет больно.
19.
Встреча с Яшей оставила чувство тревоги. Мальчик помог мне, провёл некие манипуляции, о которых было больно даже вспоминать, и при этом обронил несколько фраз, сильно меня взволновавших.
Возможно, он был сумасшедшим, а возможно, и впрямь мог видеть будущее. Впрочем, с его-то вычислительными мощностями он мог вполне себе это будущее рассчитать: хватило бы поверхностных знаний психологии и более углубленных - теории вероятности.
Следующий шаг расследования предполагал ночную вылазку, и когда Мария узнала об этом, то едва не забаррикадировала двери в мою комнату.
– Вам нельзя!
– она смотрела на меня снизу-вверх и опять умилительно притопывала ножкой от негодования. С сожалением я заметил, что на руках у неё прибавилось синих пятен. Подобные эмоции были для меня в новинку. Работа в КГБ сделала меня чёрствым. Кроме того, я стал относиться к людям так же, как они относились к клонам-"бурильщикам": со смесью презрения и настороженности. Да иное и невозможно, когда практически ежедневно сталкиваешься с худшими представителями рода человеческого.