Созерцатель
Шрифт:
Ладони механически перекатывали скользкий розовый брусок, взбивая белую пену. В ноздри проникал безжалостный запах, оседая где-то глубоко в груди прохладной тоской. А мысли уносились рекой времени, разливая во всем теле, душе, памяти – всюду, внутри и снаружи, чувство обреченности нашего земного путешествия. В груди клубились тоска по умирающему свету и мимолетному счастью, которое мы пережили – но и мудрое удовлетворение неминуемой конечности того мрачного и мерзкого, что так отравляет нашу жизнь.
В такие минуты прозрения прошлое представляется выпуклым, как шишка от удара дубинкой по лбу, без обычной ностальгической лакировки с непременным забвением всего
Каждый раз, когда судьба отрывала меня от обжитого комфорта и переносила в дебри неизвестности, когда терял друзей и родичей и попадал в общество чужих людей, когда на новом месте погружался в пучину одиночества – тогда заползали в душу и страх, и жалость к себе, и ропот, но именно в такие дни душа росла и крепла, да в боли, в тесноте и безлюдье – мужала и готовилась к подвигу, к чему-то большему, что не может произойти в комфортном состоянии. Должно быть ангел-хранитель выдергивал меня из трясины и поднимал на более высокую орбиту. И только приходило привыкание к новым условиям, появлялись новые друзья, свежие идеи, неизведанный вкус жизни – вот тут и наступал «момент истины», обычно под утро, на рассвете нового дня – и сердце наполнялось нечаянным счастьем и благодарностью моему таинственному, незримому путеводителю, который конечно же гораздо лучше меня знал, где, как и с кем лучше мне жить и почему.
Давно уже завершен вечерний туалет, я лежу на левом боку лицом к стене и, рассматривая аляповатый рисунок на коврике, Бог весть каким образом созерцаю величественную картину тишайшего океана абсолютного покоя, в зеркальной глади которого отражаются мириады звезд и большая круглая луна. Уже погружаясь в уютный омут сна, затухающим сознанием отмечаю про себя до сих пор витающий в избе аромат земляники и еще нечто: в центре сердца затихают завершающие слова благодарственной молитвы. Если ты умный, почему бедный?
– Именно поэтому, – ответил Володя.
– А поконкретней, – предложил я.
– Именно потому, что не только слушаю, но и слышу, – и показал пальцем на окошко.
– И что ты слышишь?
– Шум двигателя «Лексус» и шорох протекторов по щебеночному полотну.
Только что он встал, зажег старинный примус и высказал предположение, что к нам едет давешний знакомец Вадим. Я ничего не понял и задал первый вопрос, который возник в моей голове, занятой анализом последних событий. Вопрос: «Почему ты так думаешь?» Честно сказать, мне было весьма комфортно с Володей, накопилась тьма вопросов, и гости лично мне представлялись помехой. Но мой друг, который и сам очень ценил тишину, проявил вдруг энтузиазм и, как мне показалось, ожидал от гостя чего-то необычного.
Прежде чем войти в дом, Вадим с ироничной улыбкой обошел его вокруг. Когда он постучал и появился в горнице, на примусе во всю шкворчала жареная картошка с грибами. Гость, не снимая ироничной маски с гладкого лица, рассмотрел примус, поскрипел половицей и осторожно присел на табурет.
– Вас устраивает то, как вы живете?
– Конечно, – сказали мы хором.
– Вроде трезвые мужики, а живете в такой нищете.
– Обедать с нами будешь? – спросил Володя, раскладывая по тарелкам жаркое, салат из огурцов с помидорами и соленые грузди.
– Давай, – кивнул тот. – Пахнет аппетитно.
–
– Вижу.
– Я, например, вижу, что ты сейчас одет в такую же примерно одежду из хлопка, как и мы. С аппетитом ешь то же, что и мы. Над нами не капает, ветер не продувает. Тебе что, плохо сейчас?
– Да нет, хорошо, – сказал Вадим. – Хоть насчет одежды я бы, конечно, поспорил. Разные марки, разные цены.
– Ну это ты барби своим рассказывай. Мужчинам это как-то до лампочки. Но мы не видим другого – того, что у тебя на счетах в банке.
– Это точно, – расцвел гость. – Думаю, в этом мы с вами не ровня.
– С радостью соглашусь, – сказал Володя. – Под какой процент кладешь деньги? Двадцать? Пятьдесят? Сто?
– Ну, если на круг, вместе с прибылью от бизнеса, то все сто пятьдесят, – важно пробасил богатый гость.
– Вот! – сказал Володя. – Продешевил ты, брат. Надули тебя, как матёрые жулики – наивного первоклашку.
– Че-е-его-о-о? – протянул Вадим с издёвкой. – Чтобы меня надули? Ха!
– Скажи, сколько ты потерял на дефолтах, черных вторниках и деноминации?
– Ну да, – с печалью на глазу согласился Вадим, – ну потерял. Процентов семьдесят.
– А наши с Андреем активы находятся в таком месте, где проценты исчисляются в тысячах, и никто никогда ничего не теряет.
– Это где такой банк? – загорелся бизнесмен.
– В Царствии Небесном.
– Шутишь?..
– Наоборот. Предельно серьёзен. Вот вчера мы с Андреем дали милостыню в церковную казну и бедствующим прихожанкам. Для иного человека это может послужить путевкой в рай, где ему обеспечены и прекрасное жилье, и пропитание, и блаженство. Мы с моим другом, – он кивнул в мою сторону, – строим на Небесах такой дворец, что если бы ты увидел его, всё бы отдал за махонькую комнатку в нём. Всё!
– Да брось ты, – махнул рукой Вадим. – Кто его видел? Сказки всё это для наивных простаков.
– Кто видел? Да вот мы с ним и видели. Но это другая тема, о которой с тобой говорить рановато.
– Это почему? – обиделся спорщик. – Что же я дурней вас?
– Да нет, скорей всего во многом умней и энергичней. Только на пути в рай есть множество ступеней, и их надо преодолевать постепенно. Первая ступень – это вера.
– Но я верю! Был же я в церкви вместе с вами.
– Был. Но ты заскочил, заказал молебен и выскочил. А там, в храме Божием, люди готовятся к переходу в рай. А для этого надо пройти несколько ступеней и при этом победить в войне. Потому что тот господин, который взял тебя в плен и до поры до времени подбрасывает тебе объедки со своего стола, он очень не любит отпускать пленников на свободу. Как только ты начнешь делать первые шаги к побегу, он таких бандитов на тебя натравит, что мало не покажется. А самое страшное, ты их даже увидеть не сможешь. Они – духи бесплотные.
– Ой, бросьте вы, – опять махнул он рукой.
– А говоришь «верю»! – улыбнулся Володя. – Ты веришь, что если купишь товар, продашь, то получишь миллион?
– Да. Верю. Потому что много раз делал это.
– А представь, тебе сказали: есть товар и покупатель на миллион! А ты говоришь: верю, и ничего делать не станешь. Просто веришь и всё. Заработаешь ты этот миллион?
– Нет, конечно. Надо побегать, попотеть…
– Так и в любом деле. Если веришь в Бога, значит, должен что-то делать, чтобы добиться Его расположения. Нужно узнать Его волю, раскаяться в грехах, молить о помощи, получать эту помощь в Церкви – и только тогда получишь необходимое – рай после смерти. Ты хоть раз исповедовался в церкви?