Спариться с бывшей

Элиза

Небольшой совет — если парень когда-нибудь назовет твою дрочку сиськами «мистической», не поддавайся этому. Он просто будет преследовать тебя, как делают парни, которые не становятся поэтичными после секса.

Не приходи в восторг от его крошечной фотографии в текстовом чате. Не вызывай у себя реакцию бабочек в животе,

как у Павлова, на небольшое жужжание уведомлений телефона, надеясь, что еще одно сообщение от него, даже после того, как он снова укатит за горизонт.

Не прощай его, когда он вернется. Не будь настолько ослеплена счастьем, что тебя даже не будет волновать его объяснение.

Не проводи так много ночей в его квартире, чтобы вся твоя одежда была каждый раз в корзине для белья, и ты с таким же успехом могла бы жить там, на самом деле.

Не выходи за него замуж, потому что никто другой никогда не вызывал у тебя таких чувств.

Не наслаждайся каждым моментом, когда все хорошо. Не притворяйся, что красных флажков нет.

Не удивляйся, когда всему придет конец.

На самом деле, тебе не следовало целовать его на первом свидании, когда ты вышла на улицу, и он оттащил тебя обратно на тротуар, прежде чем машина с ревом пронеслась мимо. Не имеет значения, что у вас обоих колотились сердца, это было первое из многих плохих решений. Возможно, все было бы хорошо, если бы в тот вечер это не привело к упомянутой дрочке сиськами.

Вот что ты делаешь после того, как твой головокружительный бурный роман рушится и разбивает тебя вдребезги — ты собираешь осколки своего сердца.

Переезжай. Подстриги волосы. Слушай Fleetwood Mac «The Chain», пока слова песни не запечатлеются в твоем сердце. Если он не может любить тебя сейчас, он никогда не полюбит тебя снова.

Еще раз подстриги волосы. Переедь в какой-нибудь захолустный городишко. Изменяй себя и свой адрес столько раз, сколько потребуется, чтобы стереть из памяти ту идиотку, которой ты была раньше.

Сегодня она бы меня не узнала. Я позволила корням полностью отрасти, перестала грызть ногти, купила кучу свитеров горчичного цвета, в которые я облачаюсь в эти дни.

Она бы надеялась, что к этому моменту я уже лучше разбираюсь в собственной жизни.

1

Элиза

У меня нет энергии человека, отправляющегося на утреннюю пробежку, я просто хотела бы этого. Я поднимаюсь с постели в четвертый раз, когда мочевой пузырь будит меня ночью, и надеваю ровно столько одежды, чтобы не быть дрожащей задницей, не обращая внимания на то, насколько дурацкий получился наряд.

Вот так я и оказываюсь в лесу, когда на улице все еще около затемно-тридцать ночи, мои руки засунуты в почти несуществующие карманы, потому что я надела не те брюки.

На улице более чем немного туманно. Иногда, кажется, что облака опускаются и какое-то время

отдыхают на горе, тусклый утренний свет превращает тропы в туманно-голубые ленты.

За три года я ни разу ни с кем здесь не сталкивалась. Иногда спугивала оленей и енотов, но, по большей части, мир все еще погружен в глубокий сон. Черт возьми, я почти заснула. Иногда, когда тропа прямая и ровная, я прохожу несколько шагов с закрытыми глазами, как будто это даст мне возможность еще немного поспать.

Я зеваю, когда стайка птиц взлетает в некотором отдалении, каркая, как будто они чем-то недовольны. И даже не думаю об этом, пока не слышу шум, злобный и животный.

На середине шага замираю.

Мое сердце подскакивает к горлу один удар за другим, когда я слегка поворачиваю голову, осматриваясь по сторонам гораздо пристальнее, чем раньше.

Не знаю, что, но краем глаза что-то замечаю. Даже не рассмотрев могу сказать, что это фигура животного с темным мехом.

Я сглатываю и оглядываюсь через другое плечо. Обратный путь длинный и извилистый. Можно срезать путь, сквозь деревья и вернуться в дом раньше.

Низкое рычание разносится по лесу и поднимает дыбом волосы у меня на затылке.

Я мчусь сломя голову, забыв все, чему мне, вероятно, следовало научиться в скаутах, о том, как спастись от хищных животных.

Несколько секунд спустя я — ничто иное, как одна измученная нога, ударяющаяся о землю, за другой, чуть не поскальзывающаяся на мокрых листьях и кто знает, на чем еще. Я преодолеваю большее расстояние, чем предполагала. Вдалеке вижу свой задний двор.

Есть намек на чувство самовосхваления от того, что я смогу спастись, прежде чем что-нибудь настигнет меня.

Но лес не такой «добрый», как главная тропа.

Моя нога скользит на неустойчивой почве, и я растягиваюсь в куче листьев и сосновых иголок.

Уф.

Те части моего тела, которые сильнее всего ударились о землю, до сих пор, будто звенят от удара. Не самое худшее падение, которое у меня было в лесу, но все равно ощутимое.

Я начинаю подтягиваться, но сквозь волосы, упавшие на лицо, замечаю большие лапы, ступающие по покрытой листьями земле и кружащие вокруг меня. Встаю. Я одновременно жалею о резинке для волос и о том, что никогда не ходила в походы.

Мое сердце трепещет, как у кролика. Может быть, если я буду оставаться неподвижной, он меня не увидит.

Но я сомневаюсь, что мои неоново-зеленые штаны для йоги будут сливаться с землей.

Я чувствую, как его дыхание касается лодыжки, чувствую, как усы движутся вверх по телу, пока он громко сопит у моего уха.

Не кусается, просто нюхает. Я осмеливаюсь взглянуть на зверя сквозь спутанные волосы, закрывающие обзор.

Возможно, как я понимаю, это не волк. Что-то другое. Возможно, нечто похожее на волка, но форма несколько неправильная.