Спартачок. Двадцать дней войны
Шрифт:
— Всё у всех есть, — недовольно сказал Грошев. — В чем проблемы? Вместо меня — отделение с армейскими дробовиками, совмещенный залп достаточно результативен. И саперную подготовку каждому бойцу. С тренировкой на полигоне. И контрбатарейную борьбу. В чем проблема-то?
— В олигархате? — жизнерадостно гоготнул майор. — Давай-давай, мы почти согласны на революцию!
— Да? Ну тогда бегом, маршрут чистый на пятьсот.
— Бегом пятьсот! — гаркнул майор.
Колонна с матами и бряканьем перешла на бег…
Солнце клонилось к дымному горизонту, а они все еще были живы. Каждые полчаса заскакивали в укрытия или просто прятались по
Внезапно колонна встала. Грошев пошел к стене уцелевшего дома, наклонился.
— Твою ж дивизию… — вырвалось у замполита. — Трупы… нельзя трогать трупы — заминированы!
— Знаю, — донесся спокойный голос Грошева. — Не всегда. Эти чистые. Шкапыч, распорядись, чтоб оружие прибрали.
Они лежали рядком там, где их накрыло — восемь иссеченных, изуродованных тел. Судя по экипировке — разведка. Несло от «чистых» так, что замполита чуть не вывернуло. Он торопливо, стараясь не дышать, оттащил тубусы гранатометов. Вернулся за остальным — и все же не удержался, откашливался потом долго и с мучительными резями в желудке.
— Дальше не пройдем, устал, — сказал Грошев. — На ночевку… лучше не в подвал. Почему-то же их здесь накрыли. Знают, на выходе караулят.
— Поднимаемся на этажи! — решил майор. — Искать закрытые коридоры! К окнам без приказа не подходить! Куда?! Не в этот подъезд, в следующий!
Им повезло — на третьем этаже нашлась абсолютно целая, неразбитая лестничная площадка. И двери целые. И — вот чудо — незапертые.
— Стоять-молчать! — рявкнул майор. — Коммуняка, глянь!
Грошев подошел, постоял рядом с дверью.
— Чисто.
И устало опустился на пол.
Всем составом удалось разместиться в трех квартирах. Закрыли внутренние двери и вповалку попадали в коридорах. Тесно, но через окна не видно и почти не дует.
— Еду греть в ванных! — распорядился майор. — Булат, Дымок, Лапоть — проконтролировать! У входных дверей — на «фишке»!
После чего сам опустился рядом с Грошевым, расположил на коленях поудобнее автомат и как ни в чем не бывало поинтересовался:
— Все хотел спросить — а к вам в коммунизм в принципе попасть можно? Со стороны? Или не берете? Вы ж там все… высоконравственные!
— Обычные мы, Шкапыч, — вздохнул Грошев. — Самые обычные. Просто у нас адаты.
— Адаты — это понятно. А как с дебилами? Что, и дураки есть? Или они вам нужны, чтоб было кому грязную работу делать? Канализацию ремонтировать, то-сё… А? Ну расскажи, все равно ж делать нечего!
— Не устал? — буркнул Грошев. — Завтра «Грома» на тебя загрузим.
— На меня нельзя, я ж целый майор!
— Нет у нас грязной работы, — вздохнул Грошев. — У нас автоматизация.
— Здорово!
— Да не очень. Автоматизированное общество упирается в своем развитии в человеческую посредственность. Дуракам нечего делать в нашем мире. Творцы, конечно, везде на своем месте, но не все, понимаешь ли, такие же гениальные, как я или тот же Антон.
— Если скажешь, что стали воспитывать детей в интернатах с прицелом на гениев, я не поверю! — предупредил майор. — Уж интернаты я знаю! У меня детдомовские были в части — сплошь тупорылые! И вечно считают, что им все должны!
— Скажу, что человеческая посредственность при подробном изучении разложилась на неродственные
— Отбор по гениальности с дальнейшим размножением?
— Не-а, так не работает. Гениальность не является комплексом наследуемых признаков, это даже у вас должны были уже открыть. Применили крайнюю меру — генетические правки. Результат получился… неожиданным, м-да. Тем не менее — результат. Ну, социальная посредственность — она от среды обитания, с этим мы легко справились системой образования и интернатами для подростков в том числе. Ты, Шкапыч, сталкивался с детдомовскими, но они вообще-то разные, ведь ученики колмогоровских школ тоже живут в интернатах. Будущие светила науки, между прочим. Как и высокоуровневые спортсмены в вашем мире, и много кто еще. Ну и еще есть идейная посредственность, но ее мы не стали трогать. Хочет человек быть никем — что ж теперь? Из таких хорошие бабушки-дедушки для внуков получаются, воспитатели детсадов, учителя, кстати. И в принципе они — неплохой материал для коллектива. Стабильное общество должно быть разнообразным по составу, такие дела…
Внезапно Грошев развернул автомат и дал короткую очередь. Обломки дрона-разведчика заскакали по ступенькам.
— Так и знал, что проверяют, — буркнул Грошев. — Летают и смотрят. Спать не дадут, уроды.
— Уходим? — деловито спросил майор.
— Стреляем. Если подлавливать на нижнем марше, нас не успеют засечь. А так — разбился и разбился, мало ли из-за чего…
И Грошев снова прикрыл глаза. Майор посмотрел на него, вздохнул и не стал расспрашивать дальше. Замудохался коммуняка, что ж теперь? Пусть отдыхает. Как ни крути, а благодаря ему день прошел, и прошел неплохо. Правда, завтра будет следующий день. Но то — завтра.
Глава 12
День четырнадцатый
Боец улыбался и плакал. И снова улыбался.
— Больно? — сочувственно спросил Лапоть.
— Не, нормально всё! Думал, не придете… Ребята, покушать есть?
Бойцы тихо проходили мимо, распределялись по этажу. Майор сидел рядом с найденным бойцом, слушал и старался ни о чем не думать. Три недели. Три недели боец ждал смену. С перебитой рукой, без еды и воды. Иногда переговаривался по рации с группой в соседнем здании, но коротко, берег аккумулятор. Три дня назад они не ответили на вызов. Сколько их, таких, разбросано по Яманкулю? Официально он наполовину взят, а реально… реально вот так.
— Поел, и хорошо! — выдохнул боец и прикрыл глаза. — Можно умирать.
Майор почесал подбородок. Печально, но боец прав. С раздробленной рукой он уже на грани гангрены. А до базы полка ему не дойти. Всех, кто пробовал, они нашли по пути. И тех, кто пробирался на БЗ, и в гораздо большем количестве тех, кто пробовал вернуться. Прибарахлились оружием, даже пару коробов для «Грома» подобрали, не зря тащили тяжеленную железяку, надрывались. Но выводы сделали. Яманкуль — город смерти.
— Дай ему сопровождающего, — буркнул Грошев, вроде бы не слушавший разговоров, но слышавший всё. — Маршрут чист. Пока что. Может, дроноводов в штурма загнали за большие потери или еще что. Пока разберутся, смогут дойти. Если быстро. Пусть уходят прямо сейчас, по серому.