Спасатель
Шрифт:
И это… Брюликов за рождение сына с меня не требовали.
В общей сложности провел я на Тамани около четырех суток, практически не отходя от жены. Даже необходимые переговоры с поставщиками тары и молочки вел в соседнем вагоне-ресторане. Практически на сухую. Сухой закон. Вино на столе было только сухое и выпивалось до суха. Аргентинское вино из моего осевого времени. Там оно в каждом супермаркете стоит. А мне было интересно, что нас ожидает на ««запасном аэродроме»». Так то по жизни мне больше нравятся итальянские вина и испанские
А потом, порешав все дела на Тамани, загрузившись обратно в ««патрик»» - я и Васюк на передние места, семейство нашего попа на задний диван, Шишкин и Солдатенков на мешках в кузове, убыли обратно в родной колхоз.
Глава 19
Два негромких хлопка из бесшумного пистолета – громче затвор клацнул и гильзы по бетонному полу звенели.
Сосипатор, отстрелявшись, скомандовал.
– Дверь! – Это он так называл большое темпоральное окно, в которое мог войти человек. Стрелял он через маленькую ««форточку»» максимально приближенную к головам солдат.
Я закрыл ««форточку»» и снова открыл полноценное темпоральное окно, чуть сместив его в нашем ангаре, чтобы помогальники стрелка не снесли.
Два его егеря борзо вскочили в ««окно»» на крышу водокачки, сначала вытащив оттуда пулемёт, а за ним оба трупа солдат люфтваффе – пост на водокачке санатория для фашистских лётчиков. Именно тот, который сбил наш квадрокоптер.
Трупы быстро, пока они не окостенели, раздели до исподнего. Я открыл новое ««окно»» над Северным морем времен Первой мировой, и покойных агрессоров сбросили в седые штормовые волны с высоты десять метров.
Пулемет был интересный. Я такого вообще ещё не видел. Спарка двух стволов от фирмы ««Маузер»» - МG-81 Z на станке. К ней два короба с лентами на 500 патронов каждый. Станок универсальный. Может быть пехотным, а может быть и зенитным.
Из остальных стреляющих трофеев стандартный карабин ««маузер»» 98К и пистолет ««парабеллум»» Р-08 в кобуре у унтера с тремя птичками в красных петлицах.
Сапоги их, Сосипатор любовно связал веревочками за ««уши»» и отставил в сторону под стену ангара.
Остальную форму аккуратно сложили егеря на стеллаже.
– И зачем? – спросил я, кивая на стопочку вещей цвета фельдграу.
– Добротные вещи, негоже выкидывать, - пробасил Сосипатор. – Опять же деревню сюда выводить. Во чё-то одевать их потребуется.
– Ладно, мародёрь дальше, - махнул я рукой. Старого абрека не переделать. У него что с боя взято, то свято.
– Я так думаю, командир, - подал голос Машеров. – Что этот санаторий надо подчистую обнести. Вынести оттуда всё, чтобы там и нитки не осталось. Голые стены. И нам хабар, и немцам головоломка - куда все делось? Трупы в море - и концы в воду. Долго фрицы виноватых искать будут.
– Зачем нам это всё? – не понял я.
– Всё тебе же меньше из нашего времени сюда таскать, деньги тратить, соляр, время.
А что? – думаю. – Свежая мысль. И действительно криминалистам из гестапо загадку загадаем. НЛО они уже сбивали, возможно даже успели доложить о нём наверх. Так что даже не гестапо, а Аненербе [««Институт исследований наследия предков»» в Гитлеровской Германии. Курировался СС] на расследование пожалует и… ничего не найдёт. Годный план.
Дальше пошло как на конвейере.
««Форточка»».
Выстрел.
Закрыли ««форточку»».
Новая ««форточка»».
Снова тихий выстрел.
Места постов и обитания охраны были заранее тщательно обследованы ««глазками»».
Пока отстреливали территорию из бесшумного оружия никто из фашистов и не дёрнулся. Операция развивалась штатно, как её и задумывали. Уничтожить всех, не охудевая в атаке.
Свежие трупы с постов в ангар не таскали, некогда. Разве только, переодев двоих егерей в форму люфтваффе поставили их на пост с пулемётом при въезде. На всякий пожарный им добавили еще один пулемёт.
Потом враги на улице и в подсобках кончились.
Внутри двухэтажного барского дома в котором и был устроен сам санаторий с борделем для летчиков ««форточки»» открывал уже в самих комнатах. Начали со второго этажа.
В первой комнате Сосипатор убил выстрелом в голову полковника (его мундир аккуратно висел на спинке стула и витые погоны были видны отчётливо). Проститутка под ««орлом Геринга»» широко открыла рот с намерение закричать как алярмовая сирена, но незамедлительно получила пулю в раззявленную пасть. Мозги с кровью брызнули на белую наволочку подушки.
– Зачем бабу-то? – прошипел я, закрывая ««форточку»».
– А чё она орать стала, - возмущённо ответил мой псарь, дозаряжая магазин ПБ.
– Чего эту фашистку жалеть. Она из гитлеровского ««Союза немецких женщин»». Помни что про них пленный говорил, - напомнил мне Ваня Юшко. – Нацистки. Доброволки. Поднимет такая тревогу – хлопот не оберёшься.
Я только рукой махнул.
– Продолжаем, пока враги не хватились. Время не резиновое.
Твою мать! Кровавый конвейер какой-то.
Когда враги кончились началась зачистка территории.
Вытащили оттуда всё, вплоть до тяжеленой четырёхствольной зенитки. Даже трупы. Оставили только голые стены, зачастую с кровавыми пятнами.
Но в первую очередь автотранспорт. Грузовой ««Опель-блиц»». Пара кюбельвагенов и красавец ««хорьх»» удивительно двуцветный, бежево-вишнёвый, а не камуфлированный как все остальное на фронте. Еще пара мотоциклов. Один из которых ««цундап»» с коляской, а второй вообще чудо полугусеничное.