Спасение Европы

Максимов Николай Вениаминович

Остальным что оставалось делать? Не слыть же последним трусом. Все выделили часть своих дружин для преследования врага.

…Бой с монгольским отрядом был короткий и кровопролитный. Многочисленные русские ратники быстро обратили противника в бегство, побив по ходу многих нукеров, в том числе, как оказалось, самого командующего отрядом Ганибека.

А дружины Юрия Всеволодовича все не было. Но теперь раззадоренные легкой победой над небольшим монгольским отрядом князья уже не требовали дожидаться его. Конная группа объединенной армии бросилась преследовать удирающих монголов. И через двенадцать дней руссы вышли к их главным силам, расположенным за рекой Калкой. К этому времени преследователи немного поостыли. Они решили прежде понять, с чем имеют дело, потому не стали предпринимать дальнейших действий до подхода основных сил. Ибо все

еще точно не знали, какая по численности и составу армия у противника. Почему-то ни один из русских князей с возникновением слухов о появлении близ их границ загадочных монголов не встревожился и не наладил глубокую разведку. Хорошо, княжич Изяслав, совершая со своим разъездом редкий, в общем-то, рейд, случайно наткнулся на болгар… И вот князья наладили поход, так и не зная точно сил противника, с которым собрались воевать. Было ясно лишь, что их явно не настолько много, чтобы противостоять объединенной уже, с прибытием галичан, шестидесятитысячной армии руссов, к которой должны были присоединиться еще пятнадцатитысячный отряд великого князя Владимирского и двадцать тысяч половцев. Единственно, что беспокоило, это то, что вся группировка монголов состояла из кавалерии. Потому людей пришлось на ходу обучать бою с конниками. Ведь значительная часть армии руссов – это ополченцы, которые драться-то умели лишь по-мужицки.

С учетом того, что объединенная армия состояла главным образом из пеших ратников, их решили перебросить ближе к месту будущего сражения по Славутичу до устья Кушугума, ибо далее великая река делала резкий поворот на юго-запад. Чтобы преодолеть пороги, воинов, вооружение и кое-какие припасы поместили на плоскодонные ладьи с парусами. Более тяжелый груз везли обозом вдоль реки. Вскоре, после того как руссы сошли на берег, к ним наконец-то присоединилась кавалерия половцев. Каган Котян слово сдержал, их было ровно двадцать тысяч сабель. А отряда из Владимира все не было. Ну и жук же этот великий князь Владимирский Юрий Всеволодович! Ну да ладно, руссы обойдутся и без его помощи. А при случае остальные князья еще припомнят ему этот обман.

Пока дожидались прибытия по берегу обоза, князья определили дальнейший порядок действий. Раз главные силы монголов расположены вдоль речки Калки, которая впадает в Саксинское море, конечный пункт маршрута был ясен. После трех дней пути пешие руссы подошли к этой речке предельно близко. В тот же день после того, как войска разбили походные лагеря и расположились на отдых, князья провели короткий совет.

– Я предлагаю сначала избрать главнокомандующего всей армией, – первым делом предложил Мстислав Киевский, имея в виду себя как организатора союза.

В ответ все, даже половецкий каган Котян, почему-то промолчали. Более смелым оказался Мстислав Галицкий.

– Я своей дружиной буду командовать только сам, – заявил он. – Хорошо знаю почти каждого ратника, знаю, кто на что способен. Так кто лучше меня сможет использовать мою дружину?

– Я согласен с Галицким князем, – откликнулся Мстислав Черниговский. – Все же знаем, он вообще один из лучших знатоков военного дела. Не зря его мы все называем Удатным. Так давайте прислушиваться к его мнению.

Вроде бы Черниговский князь просто поддержал товарища и подтвердил его авторитет. На самом деле это означало, что и он не готов отдать командование своим отрядом кому-либо. Дружный гул остальных участников совета показывал, что такого же мнения придерживаются и остальные князья.

– Раз так, хотя бы общий план сражения мы можем составить? – вопросил тогда Мстислав Романович. – Или и воевать станем кому как заблагорассудится? Тогда незачем и сражение зачинать.

– Общий план, подробный тоже составим обязательно, – твердо заявил Мстислав Удатный. – И придерживаться их попросим всех. Только сначала давайте обследуем местность у этой речушки, поймем, что и как. А так что за план у нас получится? Говорят же, не зная броду, не лезь в воду. У меня есть люди, которые умеют составить на пергаменте подробную картину местности. Пошлем их с группой лучших лазутчиков в разведку. И выделим им лучших коней, чтобы в случае чего смогли унести ноги. Знаю, у монголов лошади выносливые, но коротконогие, не скоростные.

На том совет и завершился. Да и прав Удатный, какой план составишь наобум не зная ни численности войск противника, ни их состава, ни расположения подразделений.

К вечеру со стороны Славутича подул легкий ветерок и нагнал кучевые облака. Стало прохладнее,

можно было отдышаться после дневной жары. Всю эту неделю днем воздух нагревался так, что ратники в своем обмундировании словно парились в бане. Главное же, облака, появившись, прикрыли земную поверхность от света луны и звезд. Лазутчики, само собой, решили воспользоваться этим и уже с сумерками отправились в сторону реки Калки. За ними на небольшом расстоянии следовали две сотни половецких конных лучников. Они в случае чего должны были обеспечить лазутчикам отступление. Но все обошлось. Странное дело, монгольские часовые даже не почувствовали движения поблизости довольно-таки значительной группы людей, к тому же едущих верхом. Хотя руссы копыта четвероногих обвязали тряпкой, все же конский топот есть конский топот… К утру разведка в полном составе вернулась в лагерь, а один из лазутчиков начал рисовать на большом пергаменте картину местности с указанием расположенных на ней монгольских отрядов. Выходило, что все они находились на правой стороне реки. Численность их определить удалось лишь приблизительно, так как местность там – сплошные перелески, которые очень удобны для укрытия войск. Однако лесочки все небольшие, друг с другом не связанные, потому о нахождении в них каких-то совсем уж крупных отрядов речи быть не могло. Еще лазутчики доложили, что монголы по всем признакам собираются оттуда сняться. Возможно, даже готовятся к отправке обратно на родину. О чем будто бы свидетельствовали признаки сбора большого обоза.

– Что если это действительно так? – накоротке посовещался Мстислав Романович с князьями прямо на улице. – Может, увидев, какими силами мы на них идем, они струхнули и решили не испытывать судьбу, убраться подобру-поздорову, пока целы? Стоит ли тогда нам ввязываться в бой? Может, подождем денька два? Ежели уйдут – так скатертью дорога. Ежели же упрутся – тогда и проучим их как следует.

Князья все как один с ним не согласились. Лишь каган Котян никак не выразил своего отношения ко всему этому, отстраненно сидел на коне, равнодушно озираясь по сторонам, словно происходящее его не касалось вовсе.

– Уйдут ли монголы или просто хитрят – нам все одно, – решительно заявил тут Мстислав Удатный. – Мы же все поняли: рано или поздно нам придется с ними схлестнуться. Так лучше сейчас, пока они малочисленны, чем позже, когда возвернутся с армадой. Я слышал, они могут собрать конницу численностью до двухсот тысяч сабель. Что мы станем делать, окажись через годик-другой такая сила здесь? Нам пеших-то ратников столько не собрать.

– Что ж, решено, – подытожил Мстислав Романович. – Дадим войскам день отдыха, затем передвинемся к реке. Пока всех князей и воевод прошу собраться после обеда у меня.

С этим согласились все, даже Котян словно встрепенулся и кивнул головой.

– Еще я прошу, уважаемые князья, поручить командование боем Мстиславу Удатному, – обращаясь к каждому присутствующему, попросил Мстислав Романович. – Он из нас, уж не обессудьте, правда, самый способный военачальник. А без главного головы мы все пойдем кто в лес, кто по дрова. Пускай каждый из нас по-своему решает поставленные задачи со своими дружинами, только общие направления и те самые задачи должен ставить один командир.

На этот раз с ним согласились даже самые гордые князья. Самолюбие самолюбием, а тут речь о судьбе всех руссов, да и самих князей тоже.

…Утром последнего дня мая лагерь руссов разбудила какофония призывных звуков. В каком-то отряде играли подъем на роге, в другом – на трубе. Где-то подавала натужные звуки сурна, а на дальнем конце тревожила жалейка. У каждого князя был свой излюбленный боевой музыкальный инструмент. Но смысл всех звуков был один – в бой! В бой!

Еще с рассветом отряды союзников начали переправляться через реку. Первыми пустили половцев, слывших отличными лучниками. Они должны были еще со значительного расстояния нанести значительный урон живой силе противника. Увидев, что монголы никак не препятствовали переправе, на восточный берег начали перебираться и галичане с черниговцами. Оставшаяся на западном берегу реки киевская рать встала за переправой на каменистом кряже и спешно взялась за строительство укрепленного лагеря, обнося его частоколом и огораживая повозками. На всякий случай, если войскам вдруг на время придется отступать. Как говорится, береженого бог бережет. Тем временем дружина Мстислава Удатного сдвинулась вправо и заняла позицию вдоль реки. Дружина Мстислава Черниговского встала у переправы, заняв оба берега Калки.