Спасение Европы
Шрифт:
Одновременно с другой стороны, в десятках, а местами в сотнях зюхрымах от великой реки к излучине тремя маршрутами приближались части отряда Ильхама. Болгары продолжали двигаться открыто, на значительном расстоянии друг от друга, чтобы их можно было увидеть и там, и тут. И, кажется, увидели-таки. Причем, судя по коням и манере держаться в седле, именно монголы, вернее, их разъезд. Правда, раньше их обнаружил конный дозор Сидимера. Чтобы монголы поняли наверняка, что за отряд идет по степи, болгары начали громко переговариваться. Голоса по степи расходятся далеко… Судя по тому, что на горизонте частокол копий на какой-то момент остановился, затем резко полетел вперед, монголы, кажется, прислушались и поняли, на каком языке переговариваются вооруженные люди. Убедившись, что монголы точно заметили болгар, Сидимер тут же поскакал к Ильхаму с донесением.
– Эльтебер, мы видели вооруженных конников! – оповестил он. – Судя по всему, монгольский разъезд. Что будем делать?
– Двигаемся дальше! – удовлетворенно приказал
Когда болгары наконец завернули на Самарскую луку, Ильхам через посыльных всем трем группам пиньбю дал команду: как только они окажутся рядом с лесом, который в этих краях тянется на сотни верст, тут же нырнуть туда и скрыться. Если монгольские разведывательные разъезды потянутся в лес вслед за ними, замыкающие части отрядов должны отогнать их немедленно и так, чтобы они больше не рискнули даже носа туда сунуть. Эльтебер как в воду глядел. Только болгары скрылись в лесу, монгольский разъезд в составе арбана оказался тут как тут. Но там его ожидал неприятный сюрприз: нукеры лишь приблизились на расстояние выстрела, как на них хлынул дождь стрел. Случилось это так внезапно, что несколько монгольских воинов тут же получили серьезные ранения, один даже вывалился из седла.
– Назад! – скомандовал арбай разъезда. – Назад! Упавшего подобрать!
Того, конечно, болгары могли отбить и пленить, только они не стали с этим возиться. Что толку от раненого пленного, когда перед отрядом стоит задача куда более важная…
Ильхам в течение целых двух дней тщательно исследовал местность, куда он задумал загнать монгольскую армию. Свободного пространства для прохода крупной армии здесь было немного. С юга оно ограничивалось правым изгибом Адыла. Уже через три – четыре зюхрыма начинались вековые леса с непроходимыми чащобами и болотами, лишь местами обрывающиеся небольшими степными участками. На некоторых таких участках имелись небольшие кары – крепости или укрепленные поселения засечной линии. В центре них стоял город-крепость Муран. Все гарнизоны укрепленных пунктов Ильхам решил значительно пополнить. Только для задержания трех туменов, набравших боевой опыт в крупных сражениях, хотя бы на пару дней этого было явно недостаточно. Но и распылять силы на мелкие гарнизоны значило ослабить мощь решающего удара в заключительной стадии сражения. И тут болгарам здорово помогли мастера Пургаса. Они имели большой опыт создания твердей – укрепленных пунктов посреди леса, издали совершенно незаметных. Оказывается, из таких укрытий мордовские бойцы быстро наносили по врагу неожиданный удар и тут же скрывались. Ошарашенный враг терял время, не зная, что делать дальше, и потому осторожничая. Ильхам быстро понял полезность таких маневров и тут же выделил группы воинов, которые вместе с эрзянами немедленно взялись за работу, а после должны были остаться на месте. Все это в конечном счете должно было привести к тому, что монгольская армия, обходя или огибая такие непонятные пункты сопротивления, выйдет прямо на ожидавшие их главные силы болгар. А когда завяжется решающий бой, в нужный момент со стороны леса появится резервный отряд и замкнет кольцо вокруг армии монголов… Так Ильхам планировал. Как получится на самом деле – это уже зависело от точности исполнения его приказов военными. Был еще один момент, о котором постоянно думали и Ильхам, и Сендиер. Лишь бы не подвело их племя саксинов. Сдержат ли они слово? Ведь, желая помешать врагу, они нанесут немало вреда и себе, потому могут и передумать. Хотя слово они дали…
Отдав все распоряжения и проверив, что они начали исполняться, Ильхам направился к Адылу на встречу с эмиром Челбиром.
* * *
Удивительный здесь край! Даже в конце августа дни стоят теплые, солнечные. Кругом, как и на родине Субэдэя, бескрайняя степь. Но не голая, как там, а с перелесками, множеством мелких речек и судоходных рек, кишащих рыбой. А трава! По брюхо монгольским лошадям. Да, здесь – настоящий диваажин*. Прав, ох, как прав великий правитель Чингисхан, который поставил цель – завоевать все это пространство. Здесь все зеленеет, цветет, благоухает, дышит, живет! Не то, что в Средней Азии, что они завоевали, где, да, тепло, но неуютно. К тому же в этих краях кругом, если не считать кыпчаков, народы, которые занимаются земледелием. Зерна всякого – завались! Короче, скотину держи – сколько хочешь, делай с лихвой запасы всего, что годится и на еду, и на прокорм скота. Чего еще кочующему человеку надо?
Этот день Субэдэй объявил днем отдыха для всех. Решил расслабиться и сам. Потому, съев в обед шматок баранины и запив мясо пивом, решил немного вздремнуть. Он приказал слугам постелить рядом с шатром, на теневой стороне, войлок и решил прилечь на свежем воздухе раздетым, безо всяких там доспехов. В конце концов, чего ему сейчас бояться, чтобы постоянно быть в состоянии боевой готовности, и потому день и ночь находиться в тяжелом облачении и при оружии? Первым делом Субэдэй сбросил с головы отороченный мехом войлочный малгай. Ему утром выбрили макушку и волосы над бровями, потому сразу стало приятно свежо. Только спустя четверть
Ох, и хорошо же! Дышишь полной грудью чистым воздухом, действующим как бальзам. Думать ни о чем не надо. Хотя бы временно. И забот у тебя никаких. Потому как ты сейчас не командующий армией, и вообще никто, а просто беззаботно отдыхающий человек.
Небо синее-синее, светлое-светлое! Солнце яркое-яркое! На душе легко-легко! Вообще, если судить по небосводу – весь мир одинаков. Сложнее судить о нем по земле. Но правят миром, человечеством небесные силы во главе с Кок Тенгри. Нет на свете никого сильнее него, даже остальные боги все подчиняются ему. И послал всемогущий Тенгри самого великого предводителя Тэмуджина – Чингисхана именно монголам, чтобы они, только они стали единственными хозяевами на земле. Наверное, он знал, что делал, верил, что лишь монголы могут править миром и установить в нем такой порядок, какого хочет сам Тенгри. И вот он, Субэдэй, верный помощник Тэмуджина и преданный слуга Тенгри, здесь, вдалеке от родины. Он и здесь хозяин. Он небольшими, в общем-то, силами разбил большую армию руссов. Все потому, что ему как своему верному слуге, преданному рабу, как соратнику своего посланца на землю великого Чингисхана помогает сам всемогущий Тенгри. Придет время, монголы не просто разгромят армии здешних стран, а полностью подчинят их народы. Вот вернется Субэдэй к хозяину, доложит обо всем, и они составят план завоевания этих благодатных просторов. И хозяин пошлет Субэдэя обратно сюда не разведчиком, а завоевателем. Все это произойдет по воле всемогущего небесного бога. Интересно, а видит ли Он сейчас Субэдэя, лежащего на земле под этим чистым прозрачным небом? Знает ли Он вообще о его существовании? Или даже такие люди, как Субэдэй, для него всего лишь песчинки в пустыне, которые не то, что с небес, с двух шагов не различишь в общей массе песка?
Размышляя таким образом, Субэдэй незаметно задремал. Долго ли он спал, коротко ли, но увидел сон, который снится ему уже не первый и не второй раз. Не понятно, как и откуда, но неожиданно перед ним будто бы опять появилась девушка в красной шелковой накидке. Или в расстегнутом халате – не поймешь никак. Это нечто развевается на ветру, словно знамя. А за мчащейся верхом к небу девушкой тянется сильный, вихристый ветер, потому как конь ее такой быстрый, будто не скачет даже, а летит. У Субэдэя екнуло сердце, дрогнула душа. И вот он помчался за этой сказочной красавицей. Так он ее воспринимает, хотя не видел ни лица, ни стана. Только девушка все удаляется – настолько искрометен ее рысак. Вот она уже рвется в синий-синий небосвод. Субэдэй пробует подняться вслед за ней, тянется, тянется… Но что это? Вдруг впереди неожиданно возникла какая-то огромная тень и накрыла всю синь неба…
– Великий бахадур! – услышал Субэдэй сквозь сон. – Тут к тебе пришли. С важным донесением.
Субэдэй открыл глаза. Тут же привстал, затем сел, поджав под себя ноги:
– Кто? Что?
Оказывается, его будил первый помощник.
– Великий бахадур, вернулся шестой разъезд. Его арбай привез важную весть, и я решился разбудить тебя. Ты ведь сам просил…
Субэдэй не дал ему договорить, встал на ноги, сошел с войлочной постели, быстро оделся.
– Зови арбая сюда! – приказал он.
Тот появился, словно из-под земли вынырнул. Хорош разведчик!
– Великий бахадур, в двух днях пути отсюда на северо-востоке мы обнаружили отряды болгар, – быстро и коротко доложил он.
– Почему решил, что это болгары?
– Они громко переговаривались. А в степи звуки разносятся далеко. Говорили они точно не на русском. И не кыпчаки были эти воины, их-то язык похож на наш или на татарский.
– Но могут же быть и другие народы. В этих краях, я слышал, полно всяких племен.
– Может, и так, великий бахадур. Но такие военные отряды вряд ли могут быть у простых племен. Я считаю, что это были именно болгары, – настоял на своем арбай.
Судя по всему, он прав.
– И много их? Какие они по численности? – начал уточнять Субэдэй.
– Мы и соседние разъезды всего обнаружили три отряда. В степи мы за ними могли наблюдать лишь издали, потому длину колонн полностью не видели. Но в них точно было по многу сотен воинов. Думаю, это были минганы, – объяснил арбай. – Мы же знаем, у болгар войска устроены так же, как у нас: отряды численностью десять, сто, тысячу, десять тысяч воинов.