Спасение в любви

Карр Робин

— Сейчас ты ничего не можешь сделать, — ответил Джек. — Дай себе время все обдумать. Не злись на меня и не сбегай, чтобы жениться. Тебе семнадцать, ей пятнадцать, и единственное, что известно наверняка, — у вас родится ребенок. Просто будь с ней рядом, правильно к ней относись, и мы сможем найти выход.

— Джек, Прич, — пробормотал Рик, сдерживая подступившие слезы. — Ребята, я очень сожалею. Вы пытались предупредить меня, а я…

— Рик. — Джек остановил его. — Ты ведь не первый парень, кто пошел по этой дорожке, верно? Не пори горячку. — Он взял свой стакан и сделал небольшой глоток. — Мы все это переживем. Может, будет непросто, но, слава богу, и мы не промах.

Глава 8

Судья

Форрест, решив закончить дело Уэса Лэсситера побыстрей, сразу наткнулся на вполне предсказуемое препятствие — Форрест был судьей в округе Мендосино, а Лэсситера арестовали в округе Гумбольт. Его дело перешло к другому судье.

Лэсситер был под действием метамфетамина, когда напал на свою жену, — этим фактом адвокат аргументированно объяснил его безумное поведение и неадекватность. Если бы Лэсситера признали виновным, он получил бы внушительный срок. Но его адвокат подал прошение о лечении от наркотической зависимости, и судья разрешил выпустить Лэсситера под залог при условии, что после лечения он предстанет перед судом за один мисдиминор [21] и две отдельные фелонии [22] , а успешное завершение лечения будет учтено при рассмотрении вопроса о наказании. Были и другие условия — если он не закончит лечение, освобождение под залог будет считаться недействительным, и ему придется дожидаться рассмотрения дела в тюрьме. И хотя обычно центры лечения наркоманов работали в условиях строгой анонимности, в случае Лэсситера прокуратура получит право проверять, находится ли он под присмотром и не угрожает ли своей семье.

21

Мисдиминор — категория наименее опасных преступлений в уголовном праве США, граничащая с административными нарушениями.

22

Фелония — категория тяжких уголовных преступлений.

Бри сообщила об этом Пейдж по телефону.

— Не принимай это решение как плохую новость, — сказала она. — Очень возможно, что здравый рассудок в будущем сильно изменит его. Я рекомендую продолжать расторжение брака и заниматься опекой. Он может ставить тебе палки в колеса, пока лечится, но, судя по фактам в судебном решении, он скорее станет доказывать, что сотрудничает с правосудием, чтобы его драгоценная задница не оказалась в тюрьме.

— Сколько будет длиться лечение? — спросила Пейдж.

— Трудно сказать. Месяц как минимум, но метамфетамин очень сильный препарат, и я слышала, что люди лечатся иногда по несколько месяцев. Если он хочет, чтобы соглашение работало в его интересах, он не сбежит из лечебницы. Его может отпустить только специально приставленный к нему человек.

— Я понятия не имела, насколько сильно он завяз, — сказала Пейдж. — Я подозревала, что он принимает наркотики. Однажды я даже нашла что-то похожее, но спросить побоялась. Думаю, что ему не составит труда убедить своего надзирателя, что он уже вылечился. Он слишком хорошо манипулирует людьми.

— Они все такие. Поверь, если где-то за и перевешивают против, то уж точно в вопросе о лечении от наркомании.

— Еще несколько месяцев мне придется оглядываться через плечо.

— Пейдж, учитывая, что с тобой было, тебе придется оглядываться до самой его смерти. Попроси Причера научить тебя стрелять.

* * *

Пейдж несколько дней обдумывала этот вопрос, прежде чем задать его

Джону.

— Стоит подумать, — сказал тот. — Это можно устроить. Я звонил своему другу Майку — хотел убедиться, что это помойное ведро, как и положено, сидит в Лос-Анджелесе, но его перевели в наркоцентр в Миннесоте, так что теперь тебе самой придется звонить в прокуратуру и проверять его.

— Ой! — с отвращением воскликнула она. — Может, я могу поручить это своему адвокату?

— Просто подумай об этом, — сказал Причер. — Ты можешь взять контроль в свои руки. Ты же знаешь, я был бы рад сделать это для тебя, но нам важно вернуть тебе уверенность в себе. Ту самую уверенность, которая, без сомнения, у тебя когда-то была.

«Да, — подумала Пейдж. — Когда-то я была вполне уверена в себе». Может, не так, как некоторые девушки, но вполне достаточно, чтобы найти себе местечко в этом мире. И хотя она почти этого не замечала, сейчас эта уверенность возвращалась к ней — по крохотному кусочку. Ей нужно было вернуть самоуважение и доверие к самой себе — скоро она станет для Кристофера единственным родителем.

Она ведь раньше даже не думала, что можно взять запретительный ордер или подать на опеку, она была во власти страха. Но когда рядом с ней оказался Джон, который придал ей храбрости, она сумела сделать и то и другое. Ей было страшно и неприятно, но она прошла через это, а Уэса увели в наручниках. Может, он сейчас и прохлаждается на лечении, но дело еще не закончено. Он многое должен искупить, и искупление должно проходить за решеткой, чтобы они с сыном могли жить спокойно. Она уже шла в этом направлении — получение свободы и возвращение своей жизни — и была настроена идти с открытым забралом. Как бы ни было страшно.

Она походила по кухне, потом сняла телефонную трубку и набрала номер. На следующий день она уже быстрее собиралась с силами и, дозвонившись до секретаря окружного прокурора, узнала, что сегодня они еще не проверяли ее мужа и, возможно, уже не успеют этого сделать. Ей лучше перезвонить завтра. Пейдж внезапно захлестнула ярость.

— Нет! — заявила она. — Вы хотя бы понимаете, что из-за этого человека моя жизнь и жизнь моего ребенка в постоянной опасности? Что он угрожал меня убить? Если вы посмотрите мои медицинские записи, то станет очевидно, что он уже пытался! Нет. Я не буду ждать до завтра. Я перезвоню через час! — С колотящимся сердцем она повесила трубку и украдкой глянула на Причера. И почувствовала, как жарко вспыхнули ее щеки.

Тот поднял бровь и улыбнулся.

— Так держать, — подбодрил он.

Ей перезвонили через двадцать минут — заместитель окружного прокурора собственной персоной. Он заверил ее, что все в порядке, и потом дал ей номер наркоцентра и имя консультанта, с которым сам связывался, предлагая ей звонить прямо туда столько раз, сколько нужно.

Пейдж снова зашагала, поглядывая на телефон.

— Что-то не так? — спросил Причер.

— Я не знаю. Наверное, я боюсь, что трубку снимет Уэс или что-то еще в этом духе.

— А если бы и снял, что тогда?

— Я бы умерла на месте!

— Нет, — спокойно произнес Причер. — Ты бы повесила трубку, потому что больше не собираешься с ним разговаривать. Верно?

— Я бы не умерла, — сказала она, удивляясь такой возможности. Мысли с бешеной скоростью закрутились у нее в голове. А вдруг он будет отрицать, что прикасался к ней? Или убедит их, что обо всем сожалеет? Она тут же сняла трубку и стала тыкать в кнопки, хотя ее голова была просто переполнена неприятными мыслями. Что, если он захочет передать ей сообщение? Что, если сможет позвонить ей или Кристоферу? Он никогда не разговаривал с сыном, но она не купится на эту якобы заботу о Крисе.