Спаси меня

Samayel

Поттер вошел в комнату и обнаружил блондина в том же состоянии, что и предыдущим утром. Абсолютная инертность сознания, которую надо было разрушить. Понадобилось всего одно мгновение, чтобы привести Драко в полное сознание, но это повлекло за собой необходимость в целой серии заклинаний, чтобы вернуть ему некое подобие нормального состояния. Только после этого можно было дать успокаивающее зелье, а потом Гарри еще добрых полчаса тихо сидел и ждал, пока Драко всхлипывал и затихал.

Гарри не имел возможности протянуть руку и коснуться Драко, и это действительно причиняло острую боль. Гарри мог очистить его тело, освободить из царства кошмаров, захвативших сознание, и наложить заклинания, чтобы тот снова пришел в себя, но он не мог обнять его

или хотя бы коснуться, не рискуя при этом вызвать новый приступ паники. Это расстраивало, а Гарри ненавидел состояние собственной беспомощности. Он оперся локтями на колени и положил голову на руки, слушая скорбные звуки, которые издавал Драко.

Проклятая беспомощность. Все возможно в чертовом мире, но я не могу сделать так, чтобы он поправился. Я не могу его коснуться. Не могу говорить о том, что я к нему чувствую… я даже не знаю, что сказать! Я могу убить Темного Лорда и свести счеты с его приспешниками, но когда мне понадобилось кому-то помочь, кому-то, кто заслуживает этого… я не могу ничего толком сделать! Я схожу с ума, когда вижу его таким! Гребаная патетика!

Поттер провел руками по волосам и почувствовал, как горит лицо. Глаза жгло, и он едва не рассмеялся, когда понял, что плачет. Он не плакал несколько лет, и, конечно, он плакал не так, как Драко, но Гарри шокировало то, что он все еще был на это способен. Он выплакался, когда убили Сириуса, а смерть Дамблдора выжала из него последние слезы. Когда Гарри потерял Джинни и Гермиону, он не проронил ни слезинки, но неспособность помочь Драко снова заставила его открыто переживать свое горе. Что же с ним происходит?

Малфой проплакался, беззвучно рыдая в подушку, и когда он, наконец, отважился униженно поднять взгляд, то увидел, что Гарри держится за голову и изредка вытирает глаза. Гарри Поттер… Мальчик-Который-Убил… плакал. Это был совершенно сюрреалистично, это было невозможно, особенно после того как Гарри в жажде мщения разыскивал его живым или мертвым.

– Что… почему ты… ну, ты понимаешь?

Он говорил хриплым, приглушенным голосом. Гарри, услышав его, выпрямился и запрокинул голову, подняв покрасневшие глаза к потолку.

– Потому, Драко, что … я не хочу видеть тебя таким… и понимать, что не могу помочь. Я хотел бы… хотел бы, чтобы для этого было заклинание, но его не существует, и все, что я могу сделать - это смотреть. Если бы я был в состоянии помочь тебе, то помог бы обязательно. Я хочу, чтобы ты это знал.

Малфой смотрел на него в безмолвном удивлении. Поттер до сих пор был предельно честен с ним и без колебаний говорил о том, что чувствовал. Его злость всегда проявлялась быстро, но он не позволял себе показывать Драко какие-то иные чувства, и медленное понимание, что Поттер встревожен, было ошеломляющим. Ему было больно видеть Гарри в таком состоянии. Почему это известие заставило сердце блондина дрогнуть, он не понимал, что чувствовал в этот момент, не мог дать этому название и не смел анализировать, но чувство было хорошим.

Гарри потупился, когда рука Драко легла поверх его, пытаясь получить хоть какую-то защиту.

– Ты сделал вполне достаточно, просто сказав это. Спасибо.

Он закрыл глаза и держал Поттера за руку, пока не позволил себе расслабиться и заснуть. Ему странно было ощущать себя в безопасности, а тепло руки Гарри в его собственной отгоняло темные мысли до тех пор, пока вызванный зельем сон не овладел его чувствами.

Гарри сидел совершенно неподвижно все время, пока Драко мирно спал, вцепившись в его руку, как спасительную соломинку. Но постепенно он и сам начал засыпать. Гарри постарался устроиться поудобнее и мысленно записал в планы на сегодняшний день короткий сон. Он был рад возможности просто тихонько смотреть на бледную руку с длинными тонкими пальцами, обвившимися вокруг его - смуглых и натруженных.

Глава 20. Прикосновения.

Молли Уизли ходила по дому в некотором оцепенении, целиком поглощенная мыслями о скором приезде детей. Надо было привести в порядок спальни,

поменять одеяла и простыни, вытереть пыль и сделать много чего еще. Она сердилась на Гарри, особенно после того как он ухитрился довести до белого каления Кингсли, и тот поспешно ушел, раздраженный и явно расстроенный. А потом еще утренний «Ежедневный Пророк», опубликовавший на первой полосе его заявление. Пресс-конференция прошла для Кингсли вполне успешно, но она не сняла подозрений с Гарри, и эти подозрения были вполне обоснованными.

Молли задержалась в бывшей комнате Рона. Ее не покидало ощущение, что кожа как-то странно стянута и отвратительно зудит от этой ужасной жары. Она никак не могла понять, почему в доме так жарко в это время года, но дышать было совершенно нечем. Женщина подошла к окну и открыла его, позволяя холодному воздуху беспрепятственно проникать в душную комнату. На самом деле было довольно холодно, ноябрь в Англии никогда не бывал теплым, но в этот момент холод казался освежающим и приятным. Молли Уизли перевела дух и позволила себе ненадолго забыть о многочисленных проблемах, не дававших ей покоя, потом закрыла окно и вернулась к своим делам.

Она обнаружила Гарри спящим в кресле рядом с кроватью Драко и, увидев, что банка с мазью так и не была открыта, уже была готова разбранить его… но заметила их руки, по-прежнему сцепленные, и у нее в груди проснулась слабая надежда. Что-то происходило между ними… что-то важное… и хорошее. Она почувствовала себя реабилитированной, увидев такое подтверждение своих сумасбродных предположений, возникших около недели назад. Теперь ту же сцену, свидетелем которой она стала чуть раньше, нельзя было считать чистой случайностью. Похоже, Гарри заботился о Драко, и даже если он неохотно брался за рутинные обязанности и симулировал как только мог, этот юноша что-то значил для него, и это уже было победой. Предположим, только предположим, что Гарри сумел бы простить бывшего врага, затем предположим, что он сумел бы простить остальных, и тогда, в конце концов, он перековал бы свой меч на орало, так же как сделал весь остальной магический мир. Молли отправилась дальше, не желая разрушать такую мирную сцену и свои надежды на будущее. Тихонько переходя из комнаты в комнату, она готовилась к приезду своих выросших детей.

– ------------------------------------------------------------------

Драко редко спал так хорошо, как сегодня днем. В конце концов его разбудили требовавший неотложного внимания мочевой пузырь и сны, которые, хоть и были довольно приятными, все же оставались по сути своей совершенно дискомфортными. Кстати, он проснулся с эрекцией - его член терся о простыню и требовал совершенно определенного внимания. У него не было мокрых снов с тех пор, как он уяснил для себя основные правила мастурбации несколько лет назад, и у него почти год, вплоть до этой недели, не было никакого сексуального возбуждения, о котором стоило бы упоминать. Результатом стало раздражающее смущение и крайнее замешательство. По крайней мере, он проснулся до того, как стало слишком поздно. Было бы намного унизительнее объяснять, откуда взялись пятна на пижаме и простыне!

Драко вытащил ладонь из руки Гарри, надеясь, что тот не проснется, пока он сходит в ванную. Гарри дышал ровно и неглубоко, и Драко почувствовал странное сожаление, когда освободил свою руку и выскользнул из постели.

Было чертовски раздражающе думать о подобных вещах, когда ему хотелось направить течение мыслей в безопасное русло, но, похоже, разум и тело решили предавать его буквально на каждом шагу. За последние дни он несколько раз просыпался с эрекцией, и стало совершенно очевидно, что, если он не готов терпеть смущение от ночных поллюций, которые за неимением палочки не мог очистить сам, ему следует прибегать к мастурбации как к средству для сексуальной разрядки. В настоящий момент Драко не нравилась ни одна из этих перспектив и ему не хотелось думать ни о чем, что связано с сексом, до более поздней, неустановленной, даты. Увы, похоже, этому не дано было случиться.