Спаси меня

Samayel

Он спустился в холл и направился в ванную комнату. Впервые за несколько дней ему удалось быстро добраться сюда без укрепляющих и бодрящих зелий, это, несомненно, радовало. Драко очень хотелось в туалет, и способность быстро передвигаться была воистину благословенной. К сожалению, за время этого маленького путешествия его эрекция никуда не делась, мешая ему должным образом облегчиться.

Твою мать! Как было хорошо, когда ничего этого не было. Как быстро убрать возбуждение? Мне нужен способ, который поможет избавиться от эрекции, немедленно. МакГонагалл в шерстяных клетчатых панталонах? Старина Хагрид в костюме горничной?

Драко усмехнулся, когда его пенис

быстро опал. Некоторые вещи никогда не меняются. Когда-то он использовал подобные образы, чтобы не оконфузиться посреди занятий, и старые шаблоны все еще работали. Опустошив мочевой пузырь, Малфой вернулся в свою комнату и увидел, что Поттер уже ушел. Смеркалось, и дело потихоньку двигалось к ужину. Должно быть, Молли не стала их будить. И она, конечно, видела, как они с Гарри держатся за руки. Что она подумала? Он надеялся, что Молли не сочла это за что-то большее, чем было на самом деле.

Гарри, несмотря на всю свою вспыльчивость, был действительно славным и душевным парнем, и Драко испытывал странное чувство безопасности от одного лишь его присутствия в комнате. Конечно, когда тот не был в ярости. Когда Поттер сказал, что никто здесь не причинит ему вреда, это было правдой; ведь за этими словами стоял сам Золотой мальчик - со своими силами и готовностью использовать их против всего, что могло угрожать его дому. Он не мог сражаться со снами, воспоминаниями, кошмарами, но Драко лучше спал в течение нескольких часов, просто зная, что Поттер был здесь. Рука в его руке была связующим звеном между реальностью и спящим сознанием, постоянно напоминая, что он находится под присмотром и защищен против всех визитеров, независимо от того, будут они хорошими или плохими. Это было очень приятное ощущение.

Драко размышлял об этом, пока одевался. У него было больше времени, чтобы разглядеть одежду, которую Молли выбрала для него, и он нашел-таки несколько вещей маленького размера, которые не доставали на свет еще с тех времен, когда ее мальчики учились в школе. Главным образом, это были старые вещи Перси, поскольку он был самым худым.

Кто бы только знал, до какой степени он боялся, что Гарри снова разозлится на него! Не то чтобы Драко считал, что тот может снова избить его, но Поттер был постоянным источником опасности, и он был гораздо сильнее, чем блондин мог себе представить. Обладатель такой силы представлял угрозу для всех, кто находился рядом с ним. Никому неизвестно, какие разрушения тот мог произвести в минуту гнева. Он был благодарен, что Гарри пока только угрожал, но не давал воли своей ярости - как в первый вечер, в саду. Это означало, что он очень серьезно относился к требованию Молли обращаться с Драко как с гостем, и его готовность держать Малфоя за руку говорила об этом красноречивее любых слов.

Драко уверял себя, что в этом нет ничего «гомосексуального». Утро началось чертовски отвратительно. И очень хорошо, что Гарри присматривает за ним, терпит его жалкое состояние и позволяет ему вцепляться в себя, как прилипчивому педику. Если Поттер не выбросит Драко из окна, то лишь потому, что он болен и хрен его знает до какой степени не в себе, но только поэтому. Ему просто повезло, что он находится в доме, где с пониманием отнеслись бы к его недостатку… если бы узнали о нем.

Он все еще возился с рубашкой и беспокоился из-за своей неправильности, когда Гарри вернулся и взял банку с заживляющей мазью с маленького прикроватного столика. Прежде чем что-то сказать, он сделал глубокий вдох, от чего Малфой накрутил себя почти до нервного срыва, поскольку решил, что за этим последуют плохие новости.

– Послушай…

гм… Драко. Молли хочет, чтобы я… ну, она вроде как велела мне… о, твою мать! Мне велено намазать тебя этим. Сегодня. Ну, я почти забыл о ее просьбе, потому что мы оба были уставшими после… ну, ты понимаешь, но я очень, очень не хочу ее расстраивать. Если бы ты сказал мне, с чего хотел бы начать, мы могли бы обработать несколько шрамов, и дело было бы сделано, идет?

Драко оцепенел, надеясь, что это была какая-то отвратительная шутка. Судя по покрасневшему лицу Поттера и смущенному расшаркиванию, тот был предельно серьезен, и Малфой почувствовал первый слабый признак тошноты. Молли действительно хотела, чтобы Гарри… касался его? Крошечная доля его подсознания находила эту мысль… интересной, но вся остальная сущность была категорически против.

– Ты шутишь. Она… она не могла… я…

Драко замолк, не зная, что сказать, и уставился на банку с мазью в руке Гарри.

ТВОЮ МАТЬ! ТВОЮ МАТЬ! ТВОЮ МАТЬ! Он узнает! Если я хоть как-то покажу, что мне нравится, когда он касается меня… он узнает, мать твою. Может быть, в этом доме к гомикам относятся нормально, но как насчет гребаного бывшего Пожирателя Смерти, которого одолевают чертовски грязные и извращенные мысли о Гарри Поттере?! Возможно, я выживу, выпав из окна второго этажа, но не думаю, что смогу бежать достаточно быстро, чтобы увернуться от проклятий.

Гарри прервал это паническое течение мыслей.

– Эй, все в порядке. Сначала возьми успокаивающее зелье. Потом проглоти его и соберись. Если хочешь, я наложу веселящие чары, даже два раза. Мы можем начать с твоей руки. Все, что мы должны сделать - это обработать хоть несколько шрамов, и Молли будет рада видеть результаты. Я знаю, что это для тебя нелегко, но ты выдержишь. Ты сильнее, чем можно было ожидать. Я знаю, что ты можешь это сделать, Драко.

Малфой схватил зелье, как утопающий хватает последний глоток воздуха, и проглотил тройную дозу одним большим глотком. На него нахлынуло умиротворение, и через несколько секунд его сердцебиение замедлилось, паника отступала. Драко глубоко дышал. Он начал закатывать левый рукав, неотрывно глядя Гарри в глаза.

– Да. Сильный. Давай, мажь. Мы справимся, да?

Из слов Гарри он умудрился собрать крайне путаный ответ. Поттер снова опустился на стул, а Драко уселся на кровать, радуясь, что был полностью одет. Он положил руку так, чтобы ее можно было легко обработать, и закрыл глаза, пытаясь думать о чем-нибудь еще, только не о происходящем. При небольшом везении Драко мог рассчитывать, что не уронит себя окончательно перед Поттером.

Он слышал скрежет снимаемой с банки крышки и практически мог почувствовать, как Гарри опустил в нее пальцы. Поразительно, но его прикосновение было мягким и даже нежным, и он так осторожно и нерешительно втирал мазь двумя пальцами, что казалось, будто он нервничает больше, чем сам Драко! Это придавало слабую уверенность в себе, и Малфой шумно выдохнул, поскольку с самого начала процедуры затаил дыхание.

Прикосновения до сих пор нервировали его. Он чувствовал себя лучше, когда касался кого-то сам, это воспринималось как осознанный выбор. В отличие от этой ситуации, где он являлся субъектом, на которого были направлены действия другого человека. Отношение к прикосновениям Гарри оказалось несколько затруднено обстоятельствами, далекими от нормальных, но Драко должен был признать, что с успокаивающим зельем это было не так страшно, как он боялся. Кроме того, он чересчур напрягся, чтобы испытывать сексуальное возбуждение, и это стало огромным облегчением.