Спаси меня

Гибсон Рэйчел

Улыбнувшись, Винс поцеловал ее в шею. Сам он ничуть не устал. После того как они уехали с заправки, он купил пиццу в «Пицце и пасте Ловетта» и встретился с Сэйди на ранчо. Они поели и занялись сексом в ванне. Это было непросто, но они справились. После Винс смотрел, как Сэйди сушит волосы и наносит лосьон, которых пах лимоном, на локти и ступни.

— Я чертовски устала, продавая эти платья, — говорила она, сидя на белом стуле в ванной и втирая лосьон в пятки. На ней были розовые трусики, а Винс устроился на краю ванны в брюках. Он не помнил,

что когда-то раньше сидел и смотрел, как женщина втирает лосьон в кожу. Ему нравилось то, что он видел. — Не думаю, что хоть когда-то вела себя так нелепо из-за платья. Я знаю, выпускной бал важен, но, Боже…

Винс для начала все еще не очень хорошо понимал, как получилось, что она работает на Диан Гундерсон. Может быть, если бы Сэйди разговаривала не когда наполовину раздета, а розовые трусики едва прикрывают ее розовое тело, он бы мог сосредоточиться на том, что она говорит.

— Те девушки вели себя так, будто они в магазине Веры Вонг. — Сэйди подняла глаза, выдавливая лосьон на руку. — Я виню в этом Рэйчел Зоуи.

— Кого? — Винс тоже поднял взгляд и попытался проявить внимание.

— Стилист знаменитостей Рэйчел Зоуи. У нее свое шоу на канале «Браво». Получает восхитительные дизайнерские платья и туфли. Только что родила мальчика от своего мужа Роджа. Что-то из этого звучит знакомо?

Винс покачал головой и почесал свою голую грудь. Вот что он получил за все старания сконцентрироваться.

— Она — Марта Стюарт в одежде и аксессуарах. У нее великолепный стиль и вкус, так что Рэйчел Зоуи заставляет всех остальных чувствовать себя неадекватными неряхами. — Посмотрев на Винса, Сэйди вздохнула. — Только не говори, что ты никогда не слышал о Марте Стюарт.

— Леди, которая проводит время в федеральной тюрьме? Слышал.

— Она более известна за свои потрясающие торты.

Винс перевел взгляд на потрясающую грудь Сэйди. На маленькие розовые соски, которые идеально подходили его рту. У нее было прекрасное тело. Тело женщины, и она не стеснялась разгуливать голышом. Винсу это нравилось. Ему нравилось, что Сэйди уверена в себе и не отказывается от секса на столе в разрушенном кабинете. Ему нравилось, что она не играет в игры. И как бы по-ханжески это ни звучало из уст парня, который заводил интрижки с достаточным количеством совершенно разных женщин, ему нравилось, что она не гуляет по барам, заводя интрижки с разными мужчинами. По крайней мере, исходя из того, что он знал.

Винсу многое нравилось в Сэйди. Несмотря на трудные отношения с отцом, она осталась в городе и каждый день навещала Клайва. Винсу нравилось, что она всегда готова посмеяться. Иногда над ним. И самое удивительное, ему нравилось, что она говорит, заполняя тишину, даже когда он уделяет ее словам не слишком много внимания. Например, как сейчас, когда она выдавливала лосьон на ладони и втирала его в нежную кожу на бедрах. Матерь божья. Сэйди пахла лимоном. Винсу нравился лимон. И бедра Сэйди тоже.

— Винс?

— А? — Он посмотрел на

нее.

— Я задала вопрос.

Его тренировали лучшие военные в мире. Если он хотел, то мог думать о нескольких вещах сразу.

— Что?

Сэйди закатила глаза:

— Ты всегда кричишь «Ола!», когда кончаешь?

Как они перешли от разговоров о тортах к разговорам об оргазмах?

— Я кричу «Ола»?

— Ну, скорее стонешь.

Он и не знал.

— Как неловко-то.

— Никто раньше не говорил тебе?

Покачав головой, Винс встал.

— Может быть, это «Ола» только для тебя. — И направился к ней по выложенному плиткой полу. — А ты всегда причитаешь, как арабская женщина, когда кончаешь?

Сэйди засмеялась, глядя на Винса:

— Как неловко-то. До тебя никто мне об этом не говорил.

Винс опустился на колени меж ее ног и провел ладонью по обнаженным гладким бедрам. Кончики его пальцев коснулись эластичной кромки трусиков.

— Может, ни у кого больше не получалось сделать все так, как нужно?

Втянув воздух, Сэйди задержала дыхание.

— Очевидно, это ты заставляешь меня причитать.

— Ола.

Большим пальцем Винс погладил ее через трусики и коснулся губами груди.

Лаская языком и губами, пока соски не стали твердыми. А затем спустился вниз и зарылся лицом меж бедер Сэйди. Сдвинув трусики в сторону, он ласкал ее языком и губами прямо там.

— Винс.

Сэйди не причитала. Не кричала и не стонала. Просто мягко выдохнула его имя в тишине комнаты. Звук наслаждения, такой же сладкий, как ее вкус на губах Винса. Когда он вошел в этот узкий жар, то, обхватив ладонями прекрасное лицо, смотрел, как от удовольствия раскрываются губы Сэйди. Чувствовал, как нежные стенки обхватывают его член, заставляя сжиматься и пульсировать от наслаждения.

Винс нежно прикусил обнаженное плечо Сэйди.

— Я пойду, а ты спи.

Зевнув, она прошептала в темноте:

— Можешь остаться, если хочешь. — Он никогда не оставался. Уходить утром всегда было более неловко, чем уходить ночью. — Можешь уйти до того, как проснутся сестры Партон, или остаться, и они накормят тебя завтраком.

— Разве это не будет неудобно?

Сэйди пожала плечами:

— Твой пикап стоял здесь две ночи. Так что, я думаю, все на ранчо знают про тебя. Черт, вероятно, все в Поттер Кантри знают. И кроме того, мне тридцать три, Винс. Я уже взрослая.

Даже если остаться до утра и не было неловко, проснуться, крича как девчонка и врезаясь в стены, точно было бы. Когда дыхание Сэйди стало тихим и ровным, Винс поднялся с постели и оделся. Закрыл и запер окно и в последний раз взглянул на Сэйди, прежде чем выйти из комнаты и спуститься по лестнице. Он повернул запор на входной двери и закрыл ее за собой, удостоверившись, что Сэйди находится в доме в полной безопасности.

Конечно, он бы чувствовал себя лучше, если бы у нее была сигнализация и пистолет на прикроватной тумбочке.