Спаси меня
Шрифт:
Лоралин глубоко затянулась и выдохнула дым.
— Как ты сюда добрался? Не пешком ведь, нет?
— Кое-кто остановился и подбросил меня.
Винс развернул фольгу хот-дога и откусил: не самое вкусное блюдо, но он определенно ел и похуже. На ум приходили куколки тутового шелкопряда от уличного торговца.
— Кто-то из местных?
Это были или куколки, или тушеная собачатина. Куколки были поменьше размером. Винс проглатывал их и делал глоток из бутылки. Если ты пьян в доску, то есть такое легче.
— Кто?
— Ее зовут Сэйди.
— Сэйди? Единственная Сэйди поблизости — это Сэйди Джо Холлоуэл, но она уже не живет в Ловетте. —
— Она упоминала, что больше здесь не живет.
— Хм. Значит, Сэйди вернулась. — Лоралин сделала глоток. — Возможно, из-за свадьбы Талли Лин в эти выходные во Дворце влюбленных в свадебной часовне в шесть часов. Это будет большое событие. — Она поставила кружку на стол. — Конечно, меня не пригласили. С чего бы. Разве что я ходила в школу с кузиной ее матери по отцовской линии, а Талли Линн с друзьями пытались купить у меня пиво по фальшивым документам. Как будто я не знаю их всю жизнь.
В голосе Лоралин звучала горечь, так что Винс не стал упоминать, что он-то приглашен.
— Если тебя не приглашали, откуда ты столько знаешь о свадьбе? — Он откусил еще кусок.
— Люди все мне рассказывают. Я как парикмахер и бармен в одном лице.
Скорее уж, она везде совала свой нос. Винс проглотил и сделал большой глоток пива. Дверь звякнула, оповещая о покупателе, и Лоралин затушила сигарету. Положила руку на стол и встала.
— Я старею. — Она направилась к двери, бросив через плечо: — Сиди смирно и наслаждайся ужином. Когда я вернусь, мы поговорим о том предложении, которое я хочу тебе сделать.
Вот почему Винс приехал в Техас. Тетушка позвонила ему несколько недель назад, когда он был в Новом Орлеане, помогая другу отремонтировать дом. Лоралин ничего толком не сказала, только сообщила: у нее есть для племянника предложение и он не пожалеет. Хотя Винс полагал, что знает, что это за предложение. Последние пять лет у него была постоянная работа в охране и побочная: он купил старенькую прачечную, отремонтировал ее и превратил в доходный бизнес. Несмотря на экономический спад, люди продолжали стирать одежду. Те деньги, что заработал на этом, Винс инвестировал в фармацевтическую компанию. Пока другие наблюдали, как их акции падают, акции Винса поднялись на двадцать семь процентов от той цены, по которой были куплены. А шесть месяцев назад он продал прачечную с отличной прибылью. И теперь выжидал, поглядывая на другие неподверженные кризису акции и какой-нибудь доходный бизнес, в который можно вложить деньги.
Прежде чем присоединиться к «морским котикам», Винс посетил несколько бизнес-курсов в колледже, которые оказались полезными. Несколько лекций — это не диплом о высшем образовании, но Винс и не нуждался в нем, чтобы изучать ситуацию, проводить анализ прибыли и убытков у себя в голове и находить способ, как заработать деньги.
Поскольку, казалось, Лоралин не нуждается в профессиональном охраннике, Винс решил, что у нее есть для него какая-то работа по ремонту.
Он откусил еще кусок хот-дога и запил его. Оглядел конторку: старая микроволновка и холодильник, и коробки с чистящими средствами, и пластиковые стаканчики. Старые прилавки оливкового цвета и древние шкафы. Место совершенно точно было устаревшим. Ему бы не помешал слой краски и новые полы из плитки. А прилавки здесь и в магазине нуждались в кувалде.
Винс расправился с хот-догом и смял фольгу в руке. Сейчас у него было время, чтобы помочь тетушке. С тех пор как
Через несколько месяцев после того, как его списали в запас, сестра подарила жизнь мальчику. Отэм была одинока и напугана, и нуждалась в брате. Винс был должен ей за то, что пока был в Ираке, она заботилась об их смертельно больной матери. Так что он жил и работал в штате Вашингтон, присматривая за своей младшей сестренкой и помогая ей растить сына — Коннера.
В жизни Винса было лишь несколько вещей, которые заставляли его испытывать чувство вины: сестренка, заботившаяся о матери, которая бывала сложным человеком даже в свои лучшие времена, — одна из них.
Первый год был тяжелым: и для него, и для Коннера. Коннер кричал от колик в животе, а Винс хотел закричать от чертова звона в голове. Он мог бы остаться в армии. Он всегда планировал отслужить полные двадцать лет. Мог бы подождать, пока ему не станет лучше, но слух все равно не стал бы таким, каким был до того случая. А для «морского котика» потеря слуха — это помеха. Неважно, что он искусен в вооруженном и рукопашном бою, неважно, что он прекрасно управляется со всем — от SIG до автомата. Неважно, как хорошо он освоил взрывные работы под водой или что он был лучшим снайпером в команде: у него были обязательства перед собой и остальными парнями.
Винс скучал по той полной адреналина, ведомой тестостероном жизни. Все еще. Но когда он ушел, то наметил себе новую миссию. Он отсутствовал десять лет. Отэм справлялась с их матерью совсем одна, так что настала его очередь позаботиться о сестре и племяннике. Но теперь они в нем не нуждались. А после одной скверной драки в баре в начале года, после которой Винс, покрытый синяками и кровью, оказался запертым в тюрьме, ему нужно было сменить пейзаж.
Винс уже долго не чувствовал подобной ярости. Той, что едва сдерживается под кожей, как давление в скороварке. Той, что разорвет его на кусочки, если он позволит. А он никогда не позволял. Или, по крайней мере, не позволял очень долго.
Бросив в мусорную корзину фольгу от хот-дога, Винс принялся за второй. За последние три месяца он много где побывал, но даже после месяцев размышлений все еще не понимал, почему бросил вызов целому бару байкеров. Не помнил, кто все начал, но ясно помнил, как проснулся в тюрьме с разбитым лицом и ноющими ребрами, и парой обвинений в драке. Обвинения были сняты. Спасибо хорошему адвокату и блестящей военной карьере Винса. Но он был виновен. Чертовски виновен. Он знал, что не нарывался на драку. Никогда. И также никогда не искал драки, но всегда знал, где ее найти.
Винс поднес бутылку с пивом к губам. Сестра обычно говорила, что у него проблемы с управлением гневом, но она ошибалась. Он сделал глоток и поставил пиво на стол. У Винса не было проблем с управлением гневом. Даже когда тот полз по коже и угрожал взорваться, он мог это контролировать. Даже в самом центре перестрелки или в драке.
Нет, его проблемой был не гнев. А скука. Обычно Винс ввязывался в неприятности, если у него не было цели или миссии. Чего-то, чем занять голову и руки. И даже если работа и прачечная заполняли его время, он чувствовал себя потерянным с тех пор, как сестра решила снова выйти замуж за своего сукина сына бывшего. Теперь, когда сукин сын нарисовался вновь, Винс потерял одну из своих обязанностей.