Спасибо за покупку
Шрифт:
— Но почему все-таки в магазин?! Почему к весам?! — уже всерьез вскипел Петр Никанорович, принимая Юлькину судьбу так близко к сердцу, точно Юлька была не папина дочь, а его собственная. — Вот вы… Александр Иванович, так, кажется?
— Именно так, Александр Иванович, — подтвердил третий палатный обитатель.
— Юля тут или вы говорили, что торговля нынче куда-то скачет, куда-то прыгает — все вперед и выше. Ну а весы? А? Весы?
— Что весы? — не понял Александр Иванович.
— То самое, — многозначительно и с некоторым злорадством произнес Петр Никанорович. — Видать,
— Имею.
— То-то оно и есть.
— Отношение к торговле имею такое, как все, — покупатель.
— От весов-то все одно ей никуда не ускакать, — продолжил Петр Никанорович, — этой вашей торговле. Никудышеньки не упрыгать! И зачем тогда вот эта девушка, наша Юля, значит, десять лет голову себе ломала разными предметами в школе, чтобы потом за весы встать? Отпустил — взвесил, взвесил — отпустил?
— Да не знаете вы, Петр Никанорович! — возмутилась Юлька. — Современные весы — это же электронно-вычислительная машина. Она и вес покупки указывает, и цену, и стоимость, и даже чек выбивает со всеми этими данными.
— У тебя в магазине есть такие?
— Нет, — созналась Юлька. — Пока нет, но…
— Так и говори!.. На выставке их видела?
— Ничего подобного! — с жаром возразила Юлька. Про такие весы разговоры у них в магазине велись, и она даже ездила на Красную Пресню в овощной, посмотреть, как эти весы работают. — В универсамах они установлены, в овощных магазинах. Сотни!
Петр Никанорович в ответ пробурчал нечто неопределенное.
— Мне кажется, не в одних весах дело, — сказал Александр Иванович. — С развитием технической базы в торговле должны появиться, а возможно, уже появились новые, неизвестные ей до сих пор профессии, даже социальные группы: инженер по электронике, инженер по холодильному оборудованию…
— Художник! — ввернула Юлька, вспомнив кое-что из прослушанной лекции. — В штате каждого универсама предусмотрен художник. Представляете?
Александр Иванович покрутился в своей кровати, подтянул одеяло и сел, опустив ноги в шлепанцы. Петр же Никанорович перевернулся на спину, давая тем понять, что в споре он участвовать больше не намерен.
— По-моему, Юля, — сказал Александр Иванович, — в торговле итог своих усилий человек должен ощущать почти незамедлительно. Ведь он видит его воочию, поскольку этот итог — благодарность сотен людей. Разве есть что-нибудь более вдохновляющее для молодого человека, более радостное и ценное, чем людская благодарность?!
О людской благодарности Юлька пока еще как-то не думала, но Александру Ивановичу она была очень благодарна, это точно.
Кроме столь благоприятного разговора с папой, еще два обстоятельства радовали Юльку. Во-первых, Валерию приняли в театральное училище имени Евгения Вахтангова, в скобках вуз — так было написано в документах. Во-вторых, Славка Колесов стал студентом филологического факультета Московского университета, в связи с чем ходил гордый и повторял: «Я, други мои, возможно, и не гений, но я удивительно талантлив!»
Глава десятая
Магазин
Все четыре витринных стекла сверкали чистотой и прозрачностью после устроенного комсомольцами воскресника, который они полностью ухлопали на мытье этих огромных стекол.
Две девушки и молодой человек — художники-декораторы — живописно расположили в окнах целые батареи консервных банок с яркими наклейками, до отказа заставив витрины разными другими товарами, снабдив их пластмассовыми ценниками.
— Все только натуральное, — втолковывал молодой художник директору, пытавшемуся всунуть в витрину что-то из старого оборудования. — Никаких муляжей! Витрина призвана наглядно демонстрировать изобилие товаров, имеющихся в магазине. Задача — потрясти покупателя, вызвать эстетические чувства и желание купить.
Юльку отрядили помогать художникам, и она с любопытством прислушивалась к их разговорам. Декораторы вели между собой споры о цветовых гаммах, колорите, выразительности и экспрессии, которые могут быть достигнуты с помощью тех или иных консервных банок, головок сыра и коробок с конфетами. Из споров вытекало, как само собою разумеющееся, что в витринах создаются шедевры.
Закончили поздно вечером. И когда сняли холсты, которыми были занавешены окна, пока художники работали, все ахнули: витрины действительно оказались просто загляденье.
Декоратор отрекомендовал свои творения без лишней скромности:
— Маленькие симфонии цвета, преобразуемые воображением зрителя в музыку вкуса и запаха.
Виктор Егорович ничего не сказал, только с удовольствием потянул носом воздух, словно и впрямь мог понюхать эту музыку.
Торговый зал магазина тоже претерпел изменения. Его очистили от ящиков со стеклотарой, он сразу стал просторней и светлей. В бакалейном отделе, который начал работать по методу самообслуживания, появились передвижные секционные горки для продажи товаров. Они нарядно поблескивали хромом и мягко катались на маленьких колесиках. Очереди в отделе исчезли.
Алексей Андреевич, побритый, в новом синем халате, закручивал на электрокаре лихие виражи, вызывая жгучую зависть окрестных мальчишек. В назначенные дни в близлежащих дворах он принимал от населения порожнюю посуду, как то и предусматривал план мероприятий. Алексей Андреевич всегда был точен, по нему можно было проверять часы. Однако вечно во всем сомневающиеся хозяйки в каждый его приезд неизменно спрашивали, прибудет ли Алексей Андреевич в следующий раз. Ответ был значительным и веским:
— Гарантируем, хоть застрелись!
Руководителей молокозавода Федор Федорович «дожал» довольно скоро. Машины с товаром стали прибывать точно к открытию магазина, и покупатели теперь всегда имели свежие молочные продукты, чем, разумеется, были чрезвычайно довольны. Слух о том, что в магазине номер шестнадцать всегда бывает свежее молоко и сметана, быстро распространился по округе. Товарооборот молочной секции возрастал с каждым днем.
Совет покупателей вовсю занимался выявлением инвалидов Отечественной войны и одиноких больных пенсионеров, которым продукты будут доставлять на дом.