Спасите, мафия!
Шрифт:
— Давай, вперед. Только не торопись, а я тебе буду помогать. Все проблемы оттого, что ты спешишь, и потому тесто рвется. Давай помедленнее — тебя никто, как раба на плантации, хлыстом не подгоняет.
— Мне хуже, чем рабу, — пробурчал Гокудера, но всё же начал осторожно лепить пирожок, а Маня помогла ему защепить тесто с уголков и радостно заявила:
— Вот, а ты бурчал! Действуй дальше, ты же гений, а гении — они во всем гении!
Хаято с мученическим видом последовал совету (а может, и приказу, учитывая, что выхода у него не было) моей сеструхи, а остальные гении в это время доказывали постулат Манюни, лепя довольно симпатичные пирожки.
У Савады тоже, кстати, шикарно
— И правда, стоило поверить в себя, как стало получаться даже то, что никогда не получалось.
Маня, ясен фиг, услышала, она ж слухмёней мастера Йоды, хоть и не такая длинноухая, и устроила парню допрос с пристрастием на тему «лепил ли он когда-нибудь пироги», на что мафиозный босс сказал, что пироги не лепил, но готовить пробовал, однако ничего хорошего из этой затеи не вышло, и Нана сказала, что лучше ему за это не браться больше и сосредоточиться на уроках, а готовку оставить ей, потому как он тогда всю кухню разнес в пух и прах. Манюня с сомнением на него покосилась и, пожав плечами, заявила, что это точно произошло от неуверенности, потому как сейчас на разнос кухни и намека нет, а пироги получаются отличные, и Тсуна, покраснев, ответил, что это всё благодаря нам. В подробности мы вдаваться не стали, чтобы не смущать биг-босса еще больше, но он явно говорил о том, что мы придали ему уверенности в себе, и он нам за это был благодарен, а Машка же, ухмыльнувшись, заявила: «Это благодаря тому, что ты наконец начал понимать, чего стоишь», — и сменила тему.
Дино ловко управлялся с тестом, даже не вспоминая о том, что когда-то начал бы искать взглядом Ромарио, Принц, давя грозившую Маруське судом святой инквизиции лыбу, прямо-таки спускал готовые пирожки с конвейера, Скуало, перемешав всё, что только можно было перемешать, приступил к нарезанию овощного салата, Франя умудрился затроллить пирожок Рёхея, из которого экстремально выпала начинка, Хибари-сан был мрачнее тучи, но молча ваял будущий ужин, явно мечтая всех, кто это затеял, пустить на фарш, но почему-то не покидая пост и не высказывая претензий, причем пироги у него получались ровные, аккуратные, и лепил он их довольно быстро, а Ямамото вообще поразил всех скоростью и качеством готовки. Не зря мечник чуть ли не полгода со мной каждый день на кухне обретался, ой, не зря! Вскоре первая партия вкусняшек отправилась в духовку, а на кухню зашел Игорь, который, узрев мафию за готовкой, рассмеялся и спросил у Машки:
— Твои фокусы, Мария? Как ты этих мрачных типов готовить-то заставила?
— Скорее, «уговорила», — усмехнулась Маня, а Тсуна почему-то покосился на Хибари-сана, и оба резко нахмурились, а точнее, Савада нахмурился, а мой вождь с канарейкой на плече превратился в грозовую тучку (что-то мне Винни-Пух вспомнился… Окстись, Катюха! Хибари-сан тучка, а вовсе не медведь! Хе-хе…). К чему бы это?..
Игорь глотнул чаю и свалил куда подальше, а когда его шаги затихли в коридоре, Савада вдруг сказал:
— Хибари-сан, думаю, пора прояснить ситуацию.
— Рано, — резко ответил комитетчик. — Слишком мало данных.
Маня резко побледнела, а у меня сжалось сердце.
— Вы же не хотите сказать, что Игорь замешан в передаче информации Шалиным? — тихо спросила Ленка. Повисла гнетущая, напряженная тишина…
====== 60) «Сделал гадость — себе радость», а потом получил за «гадость» в глаз ======
«Душа, совершившая предательство, всякую неожиданность воспринимает, как начало возмездия». (Фазиль Искандер)
Тишина давила на барабанные перепонки, заставляя сердце гулко биться о ребра с желанием сломать их и вырваться из грудной
— Придется пояснить, — пробормотал тот.
— Делай, что хочешь, — бросил комитетчик. — Иногда мелкие зверьки бывают очень умны, но иногда совершают непростительно глупые поступки!
Тсуна вздохнул и пояснил:
— Члены Дисциплинарного Комитета видели, как Игорь-сан получал конверт от секретаря Шалиных, однако что в нем было, нам неизвестно.
— Может, это не связано с нами? — пробормотала я, отчаянно цепляясь за ускользающую надежду. Но топор палача уже пришел в движение…
— Боюсь, что связано, — поморщился Савада. — Слишком много совпадений. Но, что странно, моя интуиция молчит. Я говорил с ним, но интуицию Вонголы словно что-то блокирует, когда речь заходит о предательстве. Но то, что после нашего разговора он не сообщил о нем вам, не стал предъявлять претензии и говорить, что мы, ваши гости, возвели на него, вашего давнего друга, напраслину, говорит не в его пользу.
— Может, он просто не хотел нас волновать? — обреченно спросила я, не надеясь на то, что это оправдание окажется правдой.
— Ку-фу-фу, ты такая наивная! — рассмеялся Мукуро, отложив заготовку для пирога и воззрившись на меня немигающим взглядом. — Подумай сама, он знал почти обо всем, что у нас происходило, он знал о состоянии дел на ферме, и единственное, о чем он не мог знать — то, что я приносил извинения Марии и подробности нашей с ней ссоры. Однако Шалиным это было известно, потому, хоть я и рассматривал его, как подозреваемого, не делал главным, всё же сконцентрировавшись на Бьякуране. Но если хорошенько подумать, возможно, объяснение и найдется.
— Стены в доме толстые, — протянул Фран глубокомысленно, — звукоизоляция хорошая. Несмотря на то, что его комната рядом с Машиной, он не услышал бы их слов, если не предпринял специальных действий, чтобы улучшить слышимость. А «жучков» в комнате нет: я и свою, и Машину комнаты регулярно проверяю — на всякий случай.
— Пожалуй, стоит осмотреть его комнату, — с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, заявил главный пострадавший от деятельности Игоря, то есть Бьякуран.
— Поддерживаю, — кивнул Мукуро. — Однако в комнате его во время нашего разговора не было.
— Диктофоны никто не отменял, — хмуро бросил Гокудера.
— У него нет диктофона, — пробормотала Маша, но тут же встряхнулась и четко произнесла: — Не будем делать выводы, пока не найдем доказательства. Давайте долепим пироги и осмотрим его комнату все вместе!
— А кто за пирогами будет следить? — вяло спросила я.
— Ты что, не хочешь своими глазами увидеть доказательства того, он это был или нет? — хмуро спросил у меня комитетчик.
— А зачем? — тяжко вздохнула я, возвращаясь к лепке пирогов. — Если вы найдете что-то, мне этого будет достаточно, потому что я вам верю. Вам всем. И никогда не думала, что виновник всего этого среди вас. Правда, я думала, что виноват кто-то из рабочих, а на Игоря не грешила, но… если вы что-то найдете, я поверю, что это его вина. А искать что-то самой у меня желания нет. Я, наверное, идеалистка, но я до последнего хочу верить, что он не виноват — он ведь был с нами с самого нашего детства. Его сын рос с нами, его жена учила меня готовить, стирать, мыть полы… Я не хочу верить, что это он, но если вы найдете доказательства, выбора у меня не останется. Я не бегу от реальности — я просто хочу ему верить…