Спасите, мафия!
Шрифт:
— В какой-то мере, — утек от пояснений Фран и немного от меня отполз. Я, предчувствуя, что сейчас меня будут дурить, и зная тонну карточных фокусов, приготовилась ловить обманщика за руку — всё же манипуляторов мне удавалось поймать довольно часто. Но Фран вдруг протянул мне левую ладонь, на которой не пойми откуда — я бы вообще сказала «из воздуха», будь я Ленкой, — появился небольшой цветок. Ромашка полевая, ничего особенного, но белые лепестки были совсем свежими, словно он ее только что сорвал, и почему-то эта простенькая на вид ромашка вогнала меня в дичайшее умиление.
—
— Гадство, Фран! Как ты это делаешь?! — возопила я, схватив парня за руку и пытаясь закатать рукав его плотно сидевший куртёхи.
— Чудо! — выдал он безразлично, а я смачно двинула ему кулаком в лоб, правда, не больно, и, вновь откинувшись на спину, спросила:
— А еще покажешь?
— Ладно, — протянул парень и снова протянул мне левую ладонь, в которой появился колокольчик. Затем он сложил ладони лодочкой, и на правой появилась та самая ромашка, после чего он сложил ладони вместе и цветы исчезли, но стоило лишь ему снова их раскрыть, как я увидела тонкую серебристую цепочку. Фран поднял левую ладонь над правой, и цепочка начала подниматься вверх, следуя за его рукой, как кобра за дудочкой факира, а я полными восхищения и изумления глазами взирала на это чудо. Да, именно чудо. И почему-то искать ниточки и магнитики на руках иллюзиониста у меня всё желание отпало. Цепочка вытянулась на всю длину и начала вращаться вокруг собственной оси, а я прошептала:
— Точно чудо…
Фран не прореагировал, и лишь цепочка на секунду блеснула голубым, но это мне, наверное, просто показалось или это она так бликанула. Внезапно парень резко хлопнул в ладоши, да так неожиданно и громко, что я аж вздрогнула, и цепочка исчезла, так же, как и цветы до этого.
— Это было круто! — восхитилась я. — Ты мастер!
— Может, ты просто невнимательна? — съязвил Фран, но мне показалось, что он был доволен.
— Может быть, — хмыкнула я. — А хочешь, я тебе тоже покажу фокус?
— Как знаешь, — пожал плечами парниша, и я ломанулась к ящику стола, где у меня были припрятаны несколько колод карт. Забравшись обратно на свои нары, я уселась на колени поодаль от парня и начала тасовать колоду.
— Сразу говорю, — выдала тайну я, — колода не крапленая, не меченая и вообще не специальная. Обыкновенная. Ловкость рук и никакого мошенничества.
— Поверю, — протянул Фран, и я довольно кивнула. Протянув ему колоду, развернутую веером «рубашкой» ко мне, я вопросила:
— Запомнил карту?
Фран кивнул, а я продолжила:
— Какой у нее номер? Если считать справа.
— Седьмой, — ответил парень, цепким взглядом следя за моими руками, и я быстро отсчитала седьмую справа карту, не складывая колоду.
— Эта? — ткнула пальцем в карту я.
— Да, — кивнул любитель земноводных.
— Лады! — хмыкнула я и сложила колоду. — А теперь назови любое число от одного до десяти.
— Шесть, — безразлично выдал парниша, и я, коротко кивнув, начала
— Она? — хитро вопросила я.
— Да, — кивнул Фран и вновь перевел взгляд с карт на мои руки, причем в глазах его я на тысячную долю секунды узрела удивление. Ес! Наши взяли водокачку! Я его тоже удивить смогла! Не все ж ему бедных девушек дурить?
— Теперь давай другой, — усмехнулась я и начала тасовать колоду снова.
Спустя еще три фокуса и тонну язвительных комментариев Франа, на каждый из которых приходился мой ехидный ответ, я, бросив взгляд на часы, показывавшие пол-одиннадцатого возопила:
— Так! Что за ерунда?! Я тебя в десять должна была пнуть! Всё, катись отсюда, я буду почивать!
— На лаврах, — съязвил Франя, поднимаясь.
— Еще бы, — хмыкнула я. — Я ж даже такого неблагодарного зрителя без внешних признаков эмоций, как ты, удивить смогла — это ли не победа?
— Лягушонок разве удивлялся? — безразлично вопросил Фран, шлепая к двери с подобранной чешкой наперевес.
— Еще как, — усмехнулась я, вырубая ночник. — Аж на целую миллисекунду!
— Это вряд ли, — пожал плечами он, распахивая дверь.
— Меня не проведешь! — заявила я, падая на койку. — Я это почувствовала!
Фран замер, а затем, не оборачиваясь, заявил:
— Ты странная.
Готова спорить на свою любимую жаренную картоху, что его голос на полтона потеплел.
— Не, — улыбнулась я. — Вот в этом — точно нет. Спокойной ночи.
— И тебе, — протянул он и свалил куда подальше. Браво мне! Я, кажись, нашла среди этих интервентов нормального человека, который и впрямь станет моим другом…
Вот с такими радужными мыслями я и отправилась на встречу с братом Танатоса в мир грез, а снились мне ромашковое поле и серебристая цепочка, складывающаяся на небе в мои инициалы…
====== 16) Ненависть или пофигизм? Что лучше?.. ======
«Угнетатели страдают больше угнетенных. Палачи — жалкие грешники, которые искупают в этой жизни преступления, совершенные ими в прошлых воплощениях, и которых Бог обрек за это быть злыми — пытка, в тысячу раз более жестокая, нежели та, которую испытывают их невинные жертвы». (Жорж Санд)
POV Кати.
Ночь прошла на удивление спокойно, равно как и утро, а вот после завтрака ко мне, намывавшей посуду, вдруг подрулила хмурая Маня и раздраженно бросила:
— Кать, ты знаешь какой сегодня день. Мы шкурки должны продать Лукерьиным, — я тоже резко нахмурилась и закусила губу, но пластырь заставил меня отказаться от вредной привычки. На время, конечно… — Я спрашивала Игоря — он сказал, что сегодня кроликов забить не сможет, потому что едет в город, а работники отказались. Пацифисты долбаные. Хотя это они нам назло, я уверена!
— Маш, прекращай охоту на ведьм, — поморщилась я, вырубая воду в раковине и складывая руки на груди. — Может, если их попросить…