Спасите меня, Кацураги-сан! Том 11

Аржанов Алексей

— Нет, Акихибэ-сан, это вряд ли, — помотал головой он. — Мы в командировке, а не в отпуске — прошу заметить. Скорее всего, это как-то связано с участием в конгрессе.

— Думаю, это обычные пропуски, — высказал своё мнение Макисима Сакуя.

— Тогда зачем нужно было предоставлять нам выбор между чёрным и белым? — произнёс я.

— Не знаю, — пожал плечами Макисима. — Возможно, они это сделали для удобства. Я, к примеру, выбрал белую. А вы, Кацураги-сан?

— Чёрную, — ответил я.

Акихибэ Акико молча помахала своей карточкой,

после чего Фукусима Ренджи и Рэйсэй Масаши показали белую и чёрную соответственно.

— Да какой смысл гадать? — решил прервать этот разговор я. — Скоро узнаем. Правда, подозреваю, что не сегодня. Уже три часа дня, вряд ли первое заседание конгресса устроят вечером. Если, конечно, они уже не начали без нас.

Мои коллеги продолжили обсуждать предстоящие события командировки, но я их уже не слушал. Поскольку со мной столкнулся взглядом врач из Центральной больницы Осаки. Он стоял в десяти метрах от нас и точно так же, как и я, замер, заметив знакомое лицо.

Хосино Мамору. А ведь мой старый «приятель» говорил, что направляется в Австралию. Но я так и не заметил его присутствия на лайнере. Должно быть, Мамору отсиживался в каюте или просто не появлялся лишний раз на глазах у иностранных коллег.

— Ваш знакомый, Кацураги-сан? — поинтересовался Рэйсэй Масаши, заметив, как смотрит на нас Хосино Мамору.

— Да, вроде того, — ответил я. — Подождите меня пару минут. Я скоро вернусь. Всё равно нам спешить некуда — ещё не все сошли с лайнера.

Я прошёлся между иностранными коллегами, Хосино решил не стоять на месте и направился навстречу ко мне.

— Что же ты стоишь в сторонке, Тендо-кун? — поинтересовался Хосино. — Я уж думал, что ты и не подойдёшь поздороваться!

Ох, представляю, какие эмоции сейчас испытывает этот Мамору. Ведь Австралия была единственным поводом похвалиться передо мной. А тут оказалось, что и я тоже в конечном счёте оказался на этом конгрессе.

— За этим я и подошёл, Мамору-кун, — произнёс я. — Не видел тебя на корабле. Думал, что ты решил остаться в Осаке.

— Нет уж, я такого шанса не упущу, — хитро улыбнулся он. — Ты слышал, что нам предстоит, Тендо-кун? Слухи до тебя уже дошли?

— Не знаю, о чём ты, — честно сказал я. — Какие могут быть слухи? «ВОЗ» запланировала очередной конгресс. Врачи будут представлять редкие случаи, которые им удалось понаблюдать на практике. Возможно, нам сообщать новости о будущих реформах в медицине.

Хосино Мамору самодовольно улыбнулся. Видимо, понял, что я не владею информацией, которой владеет он. Считает, что хотя бы в этом он меня уже опережает.

— Ты будешь удивлён, когда узнаешь, — произнёс он. — Знаешь, Тендо-кун, если честно, я поступил очень великодушно. Не захотел говорить при твоей матери правду…

— Какую ещё «правду»? — спросил я. — Ты к чему клонишь?

Мамору явно придумал очередной способ меня оскорбить. Правда, на бред, который он несёт, я даже не обижался. Человек явно больной. Он утонул в зависти, не

выдержал конкуренции. Смысл беспокоиться из-за его мнения?

— Мне-то уж не ври, Тендо-кун. Родителям своим можешь сколько угодно вешать лапшу на уши, — заявил он. — Но я-то прекрасно понимаю, что ты получил должность в клинике «Ямамото-Фарм» за большие деньги. Признайся, дал взятку главному врачу? Влез в кредиты, да? Ох, как же тебе не стыдно Тендо-кун…

Я поморщился, испытав истинное отвращение от разговора с этим человеком. Единственный вопрос, который беспокоил меня в этот момент — «как?». Как прошлый Кацураги Тендо умудрился завести себе столь отвратительного друга? Хосино Мамору помешан на собственных достижениях. Любые успехи окружающих его жутко бесят.

И я бы с лёгкостью проигнорировал его слова, ведь они ничего не стоят. Но эта мразь умудрилась упомянуть моих родителей.

— Что ж, Мамору, — произнёс я, забыв обо всех существующих японских суффиксах, — я даю тебе последний шанс. Больше никогда не приближайся ко мне и к моим коллегам. Поверь, я уже не тот Кацураги Тендо, которого ты знаешь со школы и университета. Ещё раз попытаешься оскорбить меня или мою семью — и я не постесняюсь разбить тебе морду. Даже на конгрессе.

Хосино Мамору удивлённо вскинул брови и отступил на шаг назад. Будто увидел перед собой бешеную собаку или голодного волка. Но тут не стану скрывать — моя вина. Случайно активировал «харизму: устрашение».

Мне надоело, что он постоянно пытается меня унизить. Его замечания я без труда могу пропустить мимо ушей, потому что знаю себе цену. Но его попытку оскорбить меня в собственном доме, при матери… Нет. Такое я точно не забуду. Этот урод уплетал за обе щеки пирог, который приготовила Кацураги Айка и при этом совершенно не стеснялся облить меня грязью.

— Тендо-кун, ты ч-чего? — напрягся он. — С ума сошёл? Я ведь просто пошутил! — он попытался наигранно рассмеяться, но это выглядело настолько фальшиво, что даже ребёнок не поверил бы в его актёрскую игру.

— Рассчитываю на твоё благоразумие, Мамору-кун, — произнёс я. — Надеюсь, что в течение этого месяца мы больше не пересечёмся.

С таким человеком, как он, мне не хочется иметь ничего общего. Сказав последнее словно, я развернулся и пошагал назад — к своим коллегам. «Анализ» сообщил, что у человека за моей спиной резко возросло артериальное давление, а скелетные мышцы сжались из-за увеличения своего тонуса.

Скорее всего, Хосино Мамору сжал челюсти, поскольку так и не смог придумать, чем ответить на мои слова.

— Что-то случилось, Кацураги-сан? — аккуратно поинтересовалась Акихибэ Акико. — Тот человек, с которым вы только что разговаривали… Мне показалось, что он вот-вот бросится на вас со спины.

— Всё в порядке, — ответил я. — На такое он точно не способен. Но советую вам быть с ним аккуратнее, Акихибэ-сан. Личность не очень приятная. Может притвориться вашим другом, а потом нагадить.