Спасите меня, Кацураги-сан! Том 8
Шрифт:
Что же бывшему генеральному директору могло понадобиться от меня в такой час? Ведь раз он позвонил на телефон Ниидзимы Касуги, значит, знал, что я нахожусь в Индии.
Я принял мобильный из рук коллеги и приложил его к уху.
— Добрый вечер, Ямамото-сан, — поприветствовал старика я. — Кацураги Тендо. Слушаю.
— Здравствуйте, Кацураги-сан, — ответил бывший генеральный директор. — Надеюсь, я не сильно вас шокировал своим звонком.
— Если честно, сказать, что я удивлён — не сказать ничего, — признался я. —
— Я звоню вам с просьбой, Кацураги-сан. Её мог озвучить и Ниидзима-сан, но, думаю, имеет смысл сообщить вам об этом лично. Я много о вас слышал, и после своей отставки изучал, как разворачивалось дело с клиническими испытаниями препарата «Онкокура». И у меня, признаюсь, создалось впечатление, что вы чуть ли не единственный человек, который пытался добиться пользы от препарата и при этом предотвратить его вред пациентам. Не говоря уже о том, что за вами не было замечено коммерческого интереса.
— Я просто выполнял свою работу, Ямамото-сан, как всегда, — ответил я. — Но вы начали очень уж издалека. В чём заключается ваша просьба?
— В индийском филиале нашей корпорации происходит разработка нового препарата, — начал объяснять Ямамото Мифунэ. — Он может оказаться довольно перспективным, однако… — старик тяжело вздохнул. — Вынужден признать, мой сын не уделяет должного внимания этому вопросу. Не знаю, как так вышло, но он не глядя подписал согласие на продолжение исследований.
— И что же не так?
— Я хочу, чтобы с препаратом ознакомился знающий человек. Человек, которому можно доверять, — заявил Ямамото. — А я доверяю вам, Кацураги-сан.
— Мне не трудно это сделать, но разве сейчас вы имеете право давать указания внутри корпорации? — прямо спросил я. — Вы ведь теперь только акционер и никакой должности уже не имеете.
— Верно подмечено, — усмехнулся старик. — А это и не указание, Кацураги-сан. Это обыкновенная просьба. И даже если бы я до сих пор был генеральным директором корпорации, прямых приказов вам отдать бы я не смог. Я — не главный врач, и вы — в отпуске. Просто в Индии остались мои хорошие знакомые, которые регулярно отчитываются о своей работе, в том числе и передо мной.
Меня посетила мысль о том, чтобы всё-таки отказаться от предложения Ямамото Мифунэ. Всё-таки наваливать на себя дополнительные обязанности во время отпуска — это уже совсем чересчур.
Но интерес взял верх. Если уж даже бывший генеральный директор корпорации печётся об индийском препарате, значит, местный филиал действительно готовит что-то потенциально стоящее.
— Заинтриговали, Ямамото-сан, — сказал я. — Хорошо, я с радостью изучу этот вопрос.
— Отлично, Кацураги-сан, — обрадовался старик. — Я в долгу не останусь, можете не сомневаться. Вы не подумайте, в Индии у нас достаточно, как местных профессионалов, так и японских специалистов, но мне нужен взгляд со стороны.
— Я предоставлю вам подробный
— Дивали? — догадался Ямамото. — Да, Кацураги-сан, я бывал в Индии. И такое пропускать точно не стоит. Желаю вам хорошо отдохнуть. Всё остальное вам передаст Ниидзима-сан.
— Всего доброго, Ямамото-сан.
Я положил трубку и рассмеялся, глядя на удивлённое лицо Ниидзимы Касуги.
— Да уж, Ниидзима-сан, умеете же вы делать сюрпризы. Вы сегодня утром сказали, что в субботу отведёте меня куда-то. Это вы про клиническую лабораторию говорили?
— Нет, что вы, речь шла о другом. Но мы везде успеем, не беспокойтесь, — ответил он. — Вы очень сильно удивили меня, Кацураги-сан. Не думал, что вы лично знакомы с Ямамото-сама.
— Приходилось пересекаться, — кивнул я. — И с его сыном тоже.
— Его сына все клинические лаборатории Индии и других стран просто обожают, — подметил Ниидзима. — Потому что он даёт добро на любые проекты и не стремится особо их проверять.
— Думаю, ему просто нужно набраться опыта, — сказал я. — Он ведь только пару месяцев назад занял пост генерального директора.
— Корпорацию можно развалить и за меньший срок, — высказал своё мнение Ниидзима Касуга. — Хорошо, что Ямамото-старший его контролирует.
Ниидзима согласился остаться со мной на ужин, после чего я отправился спать. А за ночь весь отель преобразился до неузнаваемости.
Повсюду висели масляные лампы, которые, как оказалось, именуются «дия». В здании царила атмосфера уюта. Некоторые постояльцы отеля обменивались между собой сладостями. И даже мне одна из соседок подарила несколько приготовленных ею угощений.
— Доброе утро, Тендо-кун, — поприветствовала меня Тачибана Каори, с трудом выговорив моё имя. Она набила полный рот сладостей. — Эти «джалеби» очень вкусная штука. Но «ладу» тоже ничего.
— Каори-тян, — улыбнулся я. — А разве не ты рассказывала о правильной диете? У кого-то, насколько я помню, желчный удалён.
— М? — Тачибана наиграно посмотрела в разные стороны. — Не понимаю, о ком ты. По крайней мере, пока праздник не закончится, ни о каком желчном слышать не хочу. Ах да, и о моей специальности тоже лучше не напоминай.
Вскоре к нам присоединился оживший после пережитого Асакура Джун и мы вместе отправились изучать улицы Индии.
Атмосфера праздника была непередаваемой. Людей повсюду было даже больше, чем в будни — не протолкнуться. На каждом углу стояли лавки с праздничными товарами. У жилых домов суетились люди, раскладывая у порога дома самодельные красочные узоры из песка и лепестков цветов.
— О, а я, кстати, слышал, что это такое, — сказал Асакура Джун. — Эти узоры называются «ранголи». Их раскладывает на полу у дома, чтобы притягивать положительную энергию и привлекать гостей.