Спаситель Птолемей
Шрифт:
Ознакомившись с посланием Антигона, Эвмен долго бродил по темным переходам крепости, вышел на смотровую башню. Внизу, у подножия скалы, горели костры, – воины Антигона, осаждающие крепость, грелись у костра. Мудрый кардианец прекрасно сознавал, что события, которые могут окончательно разрушить государство Александра Великого, наступили и теперь, как никогда прежде, он нужен царскому дому, и он будет верен делу царей до конца. Эти алчные псы, Антигон и Кассандр в ближайшее время могут уничтожить царский дом. Но Птолемей!.. Эвмен недоумевал, как честный и мужественный Птолемей, мог пойти на союз с Кассандром?.. Ведь совсем недавно, когда был жив великий царь, они были врагами, причем заклятыми.
В душе Эвмен, несмотря на разногласия с Птолемеем, которые
Олимпиада, естественно, ненавидела Арсиною, мать Птолемея, как одну из своих многочисленных соперниц, от которой у царя Филиппа родился сын. Но Александра связывала с Птолемеем самая нежная и трепетная дружба. Звмен не сомневался, – только ради Александра, ради его немеркнущей в веках славы, Птолемей стал сатрапом Египта. Неужели Птолемей пошел на союз с сыном Антипатра, породнился с их вероломным родом, чтобы отомстить царскому дому за многолетние унижения его матери и его самого, как незаконнорожденного?.. Ведь Птолемей был самым первым сыном царя Филиппа, но об этом в Македонии знали только особо приближенные к царскому дому. Лаг любил Арсиною и Птолемея и оберегал их покой и честь.
На следующий день Эвмен, чтобы подробнее разобраться в замыслах хитрого и опасного соперника, вручил посланцу Антигона письмо с предложением подготовить договор о сотрудничестве, сообщив, что он готов вступить в союз с Антигоном, Кассандром и Птолемеем, если условия договора будут для него приемлемыми.
Антигон незамедлительно прислал ему договор, в котором цари упоминались мимоходом только вначале, словно их вообще не существовало.
Эвмен тут же внес свои поправки. Договор начинался с присяги царям Филиппу III, Александру IV и царице Олимпиаде. Далее Эвмен обещал быть верным Антигону и иметь с ним одних и тех же союзников и врагов.
Македоняне, осаждающие крепость, приготовились к отступлению.
Эвмен после длительной многомесячной осады под покровом ночи спустился со скалы со своим небольшим отрядом. Далее случилось то, в чем Эвмен не сомневался ни на миг.
Антигон, ознакомившись с измененным договором, пришел в бешенство, – умный кардианец решил испортить его игру.
Приказ Антигона немедленно продолжить осаду крепости пришел слишком поздно.
Попытка Антигона предательским способом избавиться от злейшего врага на этот раз потерпела неудачу, – Эвмен уже находился в безопасности и готовился к неизбежной длительной борьбе. Он принял предложение регента вести войну против Антигона в Азии, так как опасался самой ужасной участи для Македонии и царского дома.
Восстановив, спустившись со скалы, свою связь с Полиперхонтом и царским домом, получив от них сообщение, что Антигон срочно отправил значительное войско, чтобы отбросить его назад в крепость, Эвмен поспешил выступить из Каппадокии в Киликию.
Разбив лагерь во время одной из ночных стоянок, Эвмен созвал на военный совет проверенных в битвах ветеранов. Со свойственной ему осторожностью он сказал.
– По приказу царей и регента я назначен полновластным стратегом в Азии. Из царской сокровищницы лично мне подарено царями 500 талантов, но я не нуждаюсь в таких огромных суммах, так как не ставлю себе целью, как многие из диадохов, приобретение могущества и богатства за счет царского престола. Я предпочитаю использовать эти деньги на правое дело, сохранив их для сына Александра Великого, законного наследника престола. Я не добивался звания стратега в Азии. Напротив, я с трудом и сомнением решаюсь принять на себя такую ответственность в столь трудные времена, тем более, что я не македонянин и не имею никаких прав занимать высокие должности в государстве, кроме права, даваемого мне продолжительной и верной службой. Я измучен бесконечными походами, скитаньями и войнами и жажду покоя. Только
Эвмен замолчал. Внезапно его лицо озарилось внутренним светом, который заметили все воины, находящиеся в походном шатре. С глубоким волнением он произнес.
– Я уже во второй раз видел сон, который заслуживает внимания всех тех, кто продолжает верить в могущество великого царя и полководца, причисленного к сонму богов, живая сила гения которого до сих пор придает силы всем нам.
Воины, затаив дыхание, слушали своего стратега.
– Александр явился мне во сне посреди царского шатра и сказал, что если ему будут продолжать повиноваться, то это послужит ко всеобщему благу. Если же нет, то нам всем угрожает погибель.
– Что, что мы должны делать? – почти на едином дыхании вскричали все находящиеся в шатре ветераны.
Эвмен, дождавшись, когда снова воцарится тишина, торжественно закончил свою речь.
– Воздвигнем царский шатер с золотым троном посредине. Возложим на трон диадему, скипетр и всё сохранившееся у нас оружие славного царя. Будем каждое утро приходить в шатер и приносить Александру утреннюю жертву, а потом садиться для совещания вокруг трона и изрекать приказы его именем, как будто он живет среди нас и управляет через нас своим государством.
Громкие крики одобрения были ответом Эвмену. По лицам многих военачальников текли слезы радости. Теперь они снова поверили, что Александр жив, и значит впереди их ждут только победы.
По прибытии войска Эвмена в Киликию был воздвигнут с величайшей роскошью шатер Александра. На трон были возложены диадема, скипетр и щит царя. Перед троном был воздвигнут алтарь, на который предводители войска по очереди приносили в жертву сыну Зевса благовония и мирру. Вокруг трона стояли кресла военачальников, которые после совершения обряда жертвоприношений садились совещаться. Эти поседевшие и закаленные в боях ветераны, с презрением смотрящие на каждого из диадохов, считающие жалким всё настоящее и великим прошлое, обрели снова уверенность в жизни и без сомнений доверили руководство всеми делами дальновидному Эвмену.
За короткое время кардианец Эвмен был признан строптивыми македонянами. Он господствовал над их волей и умами именем Александра и царского дома.
Эвмен разослал во все сатрапии государства надежных людей для вербовки воинов. Вербовка в армию производилась с большим успехом. Когда стало известно, какое высокое вознаграждение будет платить Эвмен, в Киликию стали стекаться толпы наемников даже из Греции.
Противники тут же поняли опасность, которая готовилась для них в Киликии.
Птолемей немедленно направил свой флот к берегам Киликии на помощь союзникам. Несколько гонцов под видом наемников прибыли в войско Эвмена и стали убеждать македонских воинов от имени Птолемея, из уважения к его военным заслугам, не повиноваться более человеку, приговоренному к смерти большинством македонян. Военачальникам за высокое вознаграждение было предложено перейти на сторону оппозиции. Но все эти предложения были решительно отвергнуты соратниками Эвмена.
Неудачные попытки Птолемея внести раздор в армии Эвмена еще теснее связали его войско с интересами царского дома и с назначенным Олимпиадой и Полиперхонтом стратегом в Азии.
В середине мунихиона Эвмен первым начал военные операции против Антигона, занявшего выгодные позиции, обеспечивающие ему путь на запад, чтобы там вместе с Кассандром довести до конца мятежную борьбу по свержению регента и уничтожению царского дома. Но планы Антигона оказались расстроенными из-за внезапно появившегося у него в тылу великолепно организованного и вооруженного войска, которое Эвмен за короткое время создал по повелению царей.