Спасти Рождество

Скоур Люси

Кэт прикусила губу. Отступать от боя было не в характере Кингов.

— Как насчет того, чтобы просто держать его подальше от меня, и он проживет еще один день в своей личине мудака?

— Я чувствую, что должна пойти поговорить с ним и выяснить, в чем именно заключается его проблема с моей дочерью, — размышляла Анджела вслух.

— Не разговаривай с ним, — приказала Кэт. — Я выпью этот напиток вместо того, чтобы выплеснуть его ему в лицо, но никто не собирается вступать с Ноа ни в какие другие конфликты, кроме рукопашного боя. Она схватила официантку за руку, когда

та проносилась мимо столика. — Еще один «Джемесон», пожалуйста.

— Вопрос из разряда приятных. — Пейдж подняла руку. — Почему Ноа так действует тебе на нервы? Ты привыкла к тому, что тебя недооценивают. И, если позволишь, обычно ты этим наслаждаешься.

Кэт указала прямым указательным пальцем на Пейдж.

— Не говори этого, — она могла слышать мысли своей подруги ясно, как колокольный звон.

— Может быть, искры летят, потому что происходит какое-то притяжение, — сказала Анджела, поправляя свои темные волосы.

— Мама!

— Пейдж права, — продолжила Анджела, не обращая внимания на резкий тон Кэт. — Обычно ты позволяешь этой дряни литься из их ртов, а затем давишь недостойную, недооценивающую тебя задницу, словно таракана каблуком. Ты никогда не тратишь время на раздумья по этому поводу.

Кэт барабанила пальцами по столу.

— Я не раздумываю.

— Может, и не раздумываешь, — сказала Пейдж так, что Кэт подумала, что она не имела это в виду. — Но есть что-то в этом парне такое, что тебя цепляет. И все, о чем мы говорим: что, если это не ненависть?

— О, так я должна принимать слова этого мудака, орущего на меня на улице, за флирт?

— Замечание принимается, — любезно кивнула Пейдж. — Думаю, мы с твоей мамой просто задаемся вопросом, стоит ли за этим что-то еще, кроме жалкой ненависти.

— Не в данном случае. Уверяю вас, — сказала Кэт, потягивая свой «Космо» и позволяя водке делать свое дело. У нее были очень сильные чувства к Ноа. Убийственно сильные. И она не была заинтересована в психоанализе того, почему именно он добрался до нее.

Официантка принесла ей «Джемесон» и благоразумно удалилась без каких-либо комментариев.

— Прошу прощения. — Грубый голос прервал внутренние рассуждения Кэт. Мужчине было за пятьдесят. У него был широкий приплюснутый нос, а здоровенный пивной живот обтягивала рубашка с подтяжками.

— Ну и ну, не мой ли это старый знакомый…

— Регис, — представился мужчина, неловко склонив голову.

Пейдж уже соскальзывала со своего табурета, будто бы собираясь вмешаться.

— Освежи мою память, Регис, — лукаво произнесла Кэт. — Как мы познакомились в прошлый раз?

И без того румяные щеки мужчины приобрели рубиново-красный оттенок. Он прочистил горло.

— Ну, насколько я могу вспомнить, мы встретились прямо здесь, на танцполе.

— Хмм. И как же прошло наше знакомство? — Кэт постучала пальцем по подбородку, прекрасно помня, как все было.

— Что ж, мэм. Я немного распустил руки, и вы честно предупредили меня, прежде чем ударить прямо в лицо.

— Это действительно звучит знакомо. Как поживают твои руки сейчас? — спросила Кэт.

Пейдж

поперхнулась своим «Космо».

— Попало не в то горло. Простите, — выдохнула она.

— Эти руки больше не блуждают. Я могу вам это обещать. В тот день я чувствовал себя особенно подавленным, слишком много выпил и вел себя как дурак, — объявил Регис. — Но благодаря этому удару я привел свою жизнь в порядок.

— Что ж, я рада это слышать, Регис, — кивнула Кэт.

— Хотел спросить, могу ли я угостить вас, дамы, выпивкой в качестве извинений?

Кэт посмотрела на своих спутниц.

— Напитки с извинениями принимаются.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Кэт допивала свой третий «Космо» и не чувствовала боли. Она перестала отводить взгляд и наблюдала, как Ноа пялится на нее. В «Мастерской» было многолюдно и шумно, соседи наконец-то могли немного выпустить пар теперь, когда прибыла своеобразная кавалерия, несущая с собой надежду на будущее. Ее мать и Пейдж обменивались историями о дне Габби, но Кэт никак не могла отвести затуманенный взгляд от зеленых глаз на другом конце бара.

Когда Кэт наконец вернула свое внимание к пустому стакану и кoстеру⁵⁵ с надписью «Ничто не напоминает о Рождестве больше, чем Мерри», Ноа поднялся со стула и накинул на плечи шерстяное пальто. Он пожал руку Генри, а затем Дрейку и направился к двери. Он останавливался почти у каждого столика между барной стойкой и дверью, обмениваясь приветствиями и рукопожатиями. И когда он подошел к двери, его глаза нашли ее.

Она вообразила себе этот едва заметный кивок? Выразительный взгляд?

Ноа Йейтс приглашал ее выйти на улицу. Возможно, у нее появилась возможность надрать ему задницу в переулке сегодня вечером. Она приберегла бы наезд машиной и побег на тот случай, когда протрезвеет.

— Прошу прощения, дамы, — сказала Кэт, сползая со стула. Она не удосужилась взять с собой пальто. Ей не нужны были свидетели. Она направилась в сторону туалетов, а затем, когда убедилась, что Пейдж и Анджела отвлеклись, развернулась к входной двери.

Ночное небо раскинулось темно-синим ковром из звезд, сияющих на свежем морозном воздухе. Кэт скрестила руки на груди и устремила взгляд вверх. Шум и суета бара остались позади, и теперь перед ней царила тишина зимней ночи.

— Хэй. — Ноа прислонился к кирпичному фасаду, засунув руки в карманы пальто. Слово вылетело вместе с облачком пара.

— Хэй и тебе.

— Найдется минутка? — спросил он.

Она не могла его понять. Кэт не чувствовала никаких признаков праведного гнева, который он выплеснул на нее ранее днем. Но и дружелюбным он тоже не был.

— Зависит от обстоятельств.

Дверь бара за спиной Кэт открылась, и на крыльцо вышла парочка, смеясь и размахивая руками. Ноа кивнул в сторону узкого переулка рядом с баром, и Кэт последовала за ним.