Спасти «Скифа»
Шрифт:
Брюгген ничего не ответил. Велел отправить заключенного обратно в лагерь, перед этим дав ему как следует поесть. С тех пор Кнут оставил попытку найти того, кто изобразит его в полный рост… Ну а судьба дерзкого еврея его больше не интересовала. Но сегодня, когда начальник харьковского гестапо вошел в выделенный Брюггену для работы отдельный кабинет, Кнут увидел его и убедился: тот художник ошибался. Офицер гестапо может излучать полное, абсолютное счастье, искриться им, выглядеть человеком, жизнь которого удалась, а карьера – сложилась, и больше ее ничто не затмит.
Причину
До обеда ничего, за что можно было бы зацепиться, не возникало. Но в пятнадцать часов восемнадцать минут мимо пятого поста проследовал «хорьх», в котором находились майор Дитер фон Шромм и ефрейтор, его водитель. Согласно приказу, после проверки документов их пропустили, даже не осмотрев салон и багажник автомобиля. Правда, эту машину и так бы не осматривали: у фон Шромма имелся специальный попуск, дававший право на проезд всюду без досмотра.
Из штаба четвертой танковой армии, где, согласно документам, служил этот офицер, сообщение пришло быстрее обычного. Майор Дитрих фон Шромм два дня назад, а именно – пятого июля, пропал без вести, выехав по поручению командования. Подозревают, что штабной автомобиль марки «хорьх» попал под авиабомбу, что случается в прифронтовой зоне довольно часто.
Начальник харьковского гестапо за неполных семнадцать часов с начала операции вычислил диверсантов и, как отметил про себя Брюгген, похоже, совсем забыл, кто натолкнул его на такую идею и чье распоряжение он ревностно и старательно выполнял.
– Отлично, Хойке, – сказал Кнут, решив милостиво подарить гауптштурмфюреру эту маленькую победу. – Запросите еще раз штаб четвертой армии. Нужно получить хотя бы приблизительное описание этого самого пропавшего майора. Уточните также подробнее, куда выехал фон Шромм, попытайтесь выяснить, где именно он пропал.
– Это имеет какое-то значение, господин штурмбаннфюрер?
– Не слишком большое, Хойке, если говорить откровенно, – сейчас Кнут признавался не собеседнику, а себе, а вот о том, что это нужно для того, дабы максимально загрузить местное гестапо работой и держать гончих в тонусе, решил промолчать. – Я почему-то уверен, что именно документами фон Шромма воспользовались русские диверсанты. Меня волнует другое – почему их всего двое?
Торжественное выражение медленно сползло с лица Хойке.
– Вы думаете, их должно быть больше?
– Конечно, Хойке, большую группу сюда не рискнут заслать. Она не мобильна и привлекает внимает. Там, – он кивнул в сторону окна, хотя Хойке прекрасно понимал, о ком говорит штурмбаннфюрер, – дураков нет, и давайте примем это, как данность. Но и двух человек недостаточно для выполнения такого
– Полностью согласен с вами, герр штурмбаннфюрер!
– Значит, так, – Брюгген посмотрел на часы. – Вряд ли мы сможем отыскать этих двоих в городе. И тем более, вряд ли нам что-то даст, если мы установим остальных. Достаточно знать, что мои, – пора указать начальнику гестапо, кто здесь сейчас главный, – предположения подтвердились. Скифа теперь ищем не только мы, противник в нашем тылу, и осталось дождаться, пока он проявит себя. Как вы думаете, Хойке, когда это может случиться?
– Очень скоро, герр штурмбаннфюрер.
– Почему?
– У них мало времени. Скиф передал сообщение своим поздно вечером пятого июля. На оценку ситуации и принятие решения у его руководства ушло пускай несколько часов. Некоторое время заняло формирование группы… или нескольких групп. Перейти фронт они могли только сегодня ночью. Судя по тому, когда этот «хорьх» появился, они как раз могли добираться сюда, причем не слишком спеша, чтобы не привлекать лишнего внимания. Тем не менее они спешат, господин Брюгген.
– Полностью согласен, Хойке, добавить к вашей математике мне нечего, – кивнул Кнут. – Вы ведь знаете, что нужно делать теперь?
– Так точно. Запереть город?
– Это – первое. Не так, Хойке: это даже не первое. Такой приказ вы должны были отдать еще час назад. Усильте посты. Я понимаю, что в эти дни много машин выдвигается в сторону фронта, однако у меня есть полномочия, достаточные для того, чтобы задерживать любой транспорт, любые колонны. Если у кого-то будут возникать жалобы, пускай недовольных связывают со мной напрямую, – для убедительности Брюгген положил правую ладонь на эбонитовую трубку черного телефонного аппарата. – Это понятно?
– Понятно. Система пропусков уже разработана, она все-таки может облегчить нам жизнь в ближайшие сутки.
– Да, Хойке. Вы правы – ближайшие сутки. Вот максимальный срок, за который мы с вами должны поймать русских диверсантов. Кроме всей этой суеты с пропусками вы знаете, что делать?
– Знаю, господин Брюгген. Соответствующие распоряжения отдам немедленно. И лично буду контролировать ход операции.
«А ведь он все равно сейчас абсолютно счастлив, – подумал Кнут, провожая взглядом начальника гестапо. – Нет, все-таки тот лагерный мерзавец плохо знает, что может принести счастье таким, как Хойке… Или таким, как я».
6
ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО
Из вечернего сообщения 7 июля 1943 года
В течение 7 июня на фронте существенных изменений не произошло. Нашей авиацией в Рижском заливе потоплен немецкий транспорт. В Черном море потоплено 3 баржи и 5 катеров с войсками и боеприпасами противника. Частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено не менее 60 автомашин с войсками и грузами, взорвано 5 складов боеприпасов, рассеяно и частью уничтожено до двух рот пехоты противника.