Спасти «Скифа»
Шрифт:
– Нет! – выкрикнул Яровой. – Не надо! Я знаю!
– Что ты знаешь?
– Немцы… Гестапо… В общем, ищут какого-то Скифа… Меня спрашивали, а я ни сном ни духом… Только радист мне засветился, его потом самого… А он меня…
– А я сейчас, сука, тебя! – снова рявкнул Чубаров.
– Тише, – жестом остановил его Михаил. – Я вроде понимаю, чего этот скот хочет.
Приблизившись вплотную к сидящему, Сотник наклонился вперед, вплотную, услышал, как часто и громко тот дышит. Убрал фонарик, чтобы видеть испуганные глаза Якова. Спросил осторожно, так,
– Ты знаешь, куда тот, кого называют Скифом, должен был пойти потом, от тебя?
– Знаю! И немцам не сказал! Не сказал я немцам, говорю – дело мое маленькое, и поверили они мне…
– Лучше б не поверили и шлепнули, – Сотник говорил совершенно искренне. – Почему молчал, если знал? Железный крест бы получил…
Яков облизал пересохшие губы.
– Наши пришли зимой – а потом опять немцев пустили, – зачастил он. – Кто знает, как оно повернется. Мало ли… Такая махина зашевелилась, а наши – драпают наши! Чего смотришь? – он совсем осмелел. – Драпают! Не удержали Харьков, и сколько еще не удержат городов – Бог его знает. Если я Аньку спасу, если ее от немцев уберегу…
– Стоп! – Сотник ткнул Ярового стволом в грудь, разом прервав словесный поток. – Какую Аньку? Кто такая Анька?
– Сорока… Аня Сорока… Я ведь из-за нее тут остался, а мог ведь… А, ладно, мог не мог… Она меня рекомендовала, она связная… Ну, не то, чтобы связная… На Журавлевке живет, прачка в казармах… Это в бывшей школе, на Бурсацком… Хата у нее своя… Там база… Перевалочная… Эти конспираторы думают, я не пойму, так все сложно придумали… Анька знает…
– Что знает?
– Анька тут все знает… Она у немцев на хорошем счету, наши…
– Ты за базаром следи, сука! – прервал его Чубаров. – Кто для тебя наши, подумай хорошенько!
– Ну, хлопцы, вы ж понимаете, я…
– Не отвлекай его, – раздраженно бросил Сотник. – Понятно все, Яша, понятно, ты не тяни кота за хвост. На хорошем счету Анька, дальше что?
– Ага, – закивал Яровой. – Она, ну, по заданию, с офицером… В общем… А ее специально убить хотели, вроде как месть… Не убили, конечно, мимо стреляли…
– Понял, человек надежный. И ты ее не сдал, верно?
– Не сдал! Я ее люблю, чтобы вы понимали… То, что она с офицером, – так по заданию же… Понимаете… – тон его вдруг резко изменился, теперь уже в голосе звучали чуть заметные героические нотки. – Что вы понимаете… Если есть возможность ее немцам не сдавать, если не спрашивают про нее, так зачем тогда? Пусть себе…
– Верно, – подхватил Чубаров. – Знакомая песня. Потом подкатываешь к бабе тихим фраером – я, мол, тебя, дорогая, от верной смерти всю дорогу спасал. Даже немецкого офицера, с которым ты для легенды кувыркалась, тебе простил. Видал, командир, как такие стукачи мыслят? У блатных примерно такой же ход рассуждений. Стукачи, Миша, всегда так, ты уж мне поверь…
Сейчас Сотник его не слушал. Мысли одна быстрее другой кружились в голове, он пытался собрать их в кучу, прокачать новую информацию, оценить ее и принять решение, от которого прямо
– Адрес, – проговорил он. – Анна твоя где живет. Мы не немцы, мы для тебя наши, нам ты можешь сказать. Даже должен, Яша. И расскажи заодно, желательно – подробно, как нам туда дойти.
Взглянул на циферблат – до рассвета час с небольшим.
– Я проведу, – Яков сглотнул. – Я знаю, как. Вы на патрули нарветесь, а я короткой дорогой… Только не убивайте, не надо стрелять…
Сохранить жизнь Якову Яровому сейчас имело смысл. В незнакомом городе, когда точно ни у кого дорогу не спросишь, его предложение выглядело самым разумным. Пока Яровой вел их какими-то дворами, пока они спускались вниз, к одноэтажному поселку, с крутой горы, молчали, обмениваясь скупыми фразами только в случае крайней необходимости. И все равно дошли до места перед самым рассветом.
Но прежде, чем войти, Чубаров, выбрав удобный момент, ударил Якова Ярового рукояткой пистолета по голове. А когда тот осел на землю – оттащил за ближайшее дерево, которое приметил еще раньше. Пристрелил, не колеблясь, прижав ствол вплотную к телу жертвы. После они отволокли труп в пустую хату, которую Соловей приглядел по пути. Без труда отыскав там погреб, они скинули тело в его темный сырой зев.
Еще когда Яровой, то дрожа от страха, то пытаясь сорваться на истерику, раскалывался на проваленной явке, Сотник с Чубаровым, даже не сговариваясь специально, решили его дальнейшую судьбу. А еще точнее – вынесли приговор, который нет времени зачитывать. Даже стенку не нужно искать, чтобы приговоренного к ней поставить. Да и всех законов у них – законы военного времени…
4
Ни пароля, ни условного сигнала разведчики не знали.
Сотник обошел хату и легонько тронул пальцами стекло, заклеенное крест-накрест неровно отрезанными полосками газетной бумаги. Чубаров встал перед дверью, на всякий случай приготовив «вальтер» – мало ли, куда этот беспалый провокатор мог их притащить? Конечно, надеялся, сволочь, что пощадят, только верил в такую возможность наверняка слабо. Потому вполне мог привести обоих в очередную ловушку – у них нет другого выхода, кроме как на него положиться, иначе не рискнули бы, приходя на проваленную явку. А у него все-таки шанс появляется вырваться: крошечный, но уж какой есть.
За дверью движение угадалось не сразу. Сотник, тоже готовый ко всему, не встал рядом с Максимом – прислонился к углу, скинул автомат, готовый в любую минуту дать свой последний, но решительный бой.
Однако ничего угрожающего пока не происходило. Наоборот – движение по ту сторону двери замерло, и Чубаров догадался – думают, что показалось, ожидают, не повториться ли стук, и подтвердил: здесь они, негромко побарабанил в дверь костяшками пальцев. Изнутри снова ожили, тихий женский голос спросил осторожно: