Спасти Смоленск
Шрифт:
До Павленко вроде дошло, и он отстал со своим почти щенячьим энтузиазмом. Впрочем, Дёмин не сомневался, что в голове у парня бродят и не такие… перспективные идеи.
«Кречет» кружил в небе не переставая. Игорь следил с него за большой дорогой, не упускал её ни на минуту. Через шесть часов полёта вернул беспилотник к обозу, опустил его на дорогу.
У «птички» оси винтов на крыльях могли поворачиваться. Подобно коптеру, она взлетала и садилась вертикально. Да и в небе могла, если надо, на одном месте зависнуть. Игорь снял с «Кречета» аккумулятор, поставил свежий. Подсевший –
И те десять минут, что «Кречет» не в небе был, а лежал на дороге, вместо него «Саранча» рядом с обозом порхала. Не на такой высоте, конечно, не на таком удалении, но службу тащила. А когда основной беспилотник снова к облакам взмыл, Игорь вернул её к себе на подводу. Держать сразу две машины в воздухе без особой на то надобности было роскошью непозволительной.
Ещё пару раз видел с высоты польские разъезды, но теперь они большого интереса не представляли. Главное, чтобы их самих эти разъезды не засекли.
«Обоз бы польский перехватить», – так ещё в деревне сказал Дёмин.
У Свешникова там возникла идея, что не худо было б наёмников обратно нанять на русскую службу. Но валюты с собой взяли негусто. Никто как-то не предусмотрел, что деньги для таких нужд понадобятся.
Как водится: крепок задним умом человек. Но мысль Свешникова глубоко запала в голову Дёмина, и он поставил перед собой первоочередную задачу – разжиться финансами. А там, глядишь, и вопрос с наёмниками порешаем, как бы этот термин не претил уху российского офицера, привыкшего сражаться не за честь, а за совесть.
Глава 7
Не раз Дёмин придерживал коня, жался к обочине, к стволам деревьев, пропуская поравнявшуюся с ним телегу Воднева. Спрашивал того, иногда прямо, словами, а чаще просто мотая головой: не видно ли на экране богатой добычи? Капитан – ну чисто телепат! – понимал его и без слов. И тоже чаще всего отрицательно качал головой. На соседней дороге было глухо – одно слово, как в лесу.
И так монотонно и изматывающе тянулось уже второй день.
Порой обе дороги удалялись друг от друга, расходились в стороны. Стёжка, которой продвигался отряд, бывало, и вовсе начинала вилять, сильно забирать влево. А иногда чуть не сходила на нет. Приходилось в прямом смысле прорубать себе путь топорами.
Михай только пожимал плечами, когда его пробовали расспросить, кому и зачем могла понадобиться такая тропа.
– Да много кому… Охотникам. Лесным людям – лесовикам!
– Сам ты лесовик! – в сердцах бубнил себе под нос Павленко и прибавлял ходу – насколько это было возможно в таких дебрях.
Стрельцов, что ехали на телегах, разморило от лесного безмолвия и жары. Не кемарили только конные да те, что правили колымагами.
Водневу тоже хотелось забить на всё и рухнуть взад себя в телегу, но приходилось следить за экраном. Однако усталость наваливалась и на него. То и дело он ловил себя на том, что изображения на мониторе сливаются в белёсую рябь. Тогда он встряхивал головой и прикладывался к фляжке, куда сыпанул немного порошка, выданного Морошкиным. Спецсредство бодрило, однако ненадолго, а увеличивать концентрацию Игорь опасался:
Подполковник опять поравнялся с ним. Буквально вжимаясь меж двух стволов молодых берёз, спросил, в этот раз не про добычу:
– Где мы сейчас, Игорь?
Капитан встрепенулся. И впрямь, вроде задремал. Правой рукой ухватился за планшет с картами.
– До Дорогобужа ещё километров двадцать пять, товарищ полковник! Это если по прямой. А дорога у нас… Ого! – вдруг вырвалось у него.
Он как раз снизил беспилотник, чтобы получше рассмотреть хрупкую, едва заметную, похожую на тень бороздку тропы, неровно, прерывисто прочерчивающую зелень крон на экране.
– Что такое? – прямо из седла нагнулся к нему Дёмин.
Дорога – вот чёрт! – не очень-то позволяла ехать всаднику и телеге параллельными курсами!
– Смотри, командир! – ткнул пальцем в экран Воднев. – Кажется, там тоже кто-то едет!
– Можешь подобраться поближе? Но так, чтобы не привлекая внимания!
Воднев кивнул.
…Итак, это был примерно такой же, как у них самих, обоз, – из трёх подвод и нескольких всадников.
«Мониторную» телегу остановили, подозвали Свешникова. Тот, с полминуты поизучав слегка дрожавшие изображения людей на экране (синхронизировать беспилотник с движением телег по скверной дороге – задача непростая!), поморщив лоб, коротко резюмировал:
– Скорее всего, русские!
– Что делать, командир? – настороженно глянул на Дёмина подъехавший к водневской телеге и даже спешившийся, чтоб лучше видеть, Морошкин.
– Морошкин, Свешников, догнать обоз, выяснить, что за люди! – отрывисто приказал Дёмин. – По возможности, мирно, без стрельбы и рукоприкладства! Михай, – глянул он на проводника, – тоже с ними! Если что – за толмача сойдёшь! Вряд ли это коллаборационисты! Те по лесам бы не шарились. Может, нам и сгодятся.
Михай, привыкший от нового начальства слышать всякие непонятные «сербские» словечки, кивнул, догадываясь по интонации, кто такие эти самые «коллаборационисты». Однозначно какие-то гады нехорошие!
На самом деле контейнер из «другой России» – ящик размерами с большой чемодан советского ещё туриста, мирно покоившийся на третьей телеге, под задницами двух дремлющих стрельцов, донимал подполковника не меньше, чем капитана Павленко. Но Дёмин помнил приказ генерала. А по тому приказу для «подарка» перво-наперво требовалось укромное и надёжное место.
Чужой обоз двигался медленнее их отряда. Рано или поздно группа Дёмина его бы и так нагнала. А всаднику достаточно было чуть припустить, чтобы догнать наверняка.
Так что Морошкин, возглавивший тройку, лишь чуть прибавил ходу. Да сильнее ускориться не позволила бы сама лесная тропа, не предназначенная для галопа и быстрой рыси.
Обеими руками майор держался за повод, нарочито откинулся в седле назад, чтобы поза выглядела мирной. И спутникам своим, помотав головой, как бы дал команду «Делай, как я».
«Нас только трое, – рассуждал он. – Мы им не угрожаем. Шмалять сдуру, в первую же секунду, даст Бог, не начнут. Если разумные, конечно, люди».