Спенсер
Шрифт:
— Она, очевидно, познакомилась с ним в кафе. Она говорит, что счастлива, как никогда.
— Что ж, рада за неё.
Я пригласила её сюда на каникулы, но она вежливо отказалась. В отличие от меня, она не родилась в маленьком городке. В городе она в своей стихии. Это лишь одно из многих различий между нами.
Вскоре к нам приходят остальные, и дом наполняется голосами и смехом, отчего моё сердце наполняется радостью.
Это именно то, чего мне не хватало. Быть рядом с невероятными людьми, которые
Клянусь, я весь день улыбаюсь, и к тому времени, как Спенсер шепчет мне на ухо, что пора уходить, у меня по-настоящему болят щёки.
— Не считая прошлого Рождества, но, думаю, это было моё самое любимое Рождество в жизни, — говорю я, выезжая с подъездной дорожки Джой и Хэнка, договорившись, что сегодня вечером я буду за рулём, чтобы Спенсер мог выпить пива со своими братьями. Джой пыталась убедить нас остаться, но Спенсер был непреклонен в том, что мы проведём ночь одни. Я не могла с этим поспорить, ведь всё ещё так же зависима от него, как и в нашу первую брачную ночь.
Протянув руку, он переплёл свои пальцы с моими.
— Это ещё не конец, мышонок.
У меня внутри всё бурлит от осознания того, что он прав. Мы договорились не обмениваться подарками, пока не вернёмся домой. Мне тяжело хранить свой секрет, но я знаю, что оно того стоит.
Когда мы подъезжаем к нашему дому, мерцают рождественские огни, демонстрируя, как красиво выглядит наш дом после всей работы, которую мы проделали в этом году.
Мы оба неустанно трудились, чтобы превратить это место в дом, который мы всегда себе представляли, и год спустя всё, что нам осталось сделать, — это спальни для гостей.
Он даже более потрясающий, чем я себе представляла, и я улыбаюсь каждый раз, когда вхожу внутрь.
Мы оставляем пакет с подарками, которые подарили нам Джой и Хэнк, в прихожей, и я направляюсь на кухню, чтобы приготовить нам что-нибудь выпить, в то время как Спенсер идёт в гостиную разжечь камин.
Он уже сидит на диване и ждёт меня, когда я присоединяюсь к нему.
Под ёлкой лежит несколько подарков, но мы быстро открываем подаренные нам, прежде чем обменяться друг с другом подарками.
— Сначала ты, — говорю я, когда Спенсер берёт маленькую коробочку в руки, не в силах больше её держать.
— Хорошо. — Он разрывает упаковку, как ребёнок, но останавливается, когда находит внутри знакомую синюю коробочку.
Он поднимает на меня взгляд, наверное, удивляясь, зачем я купила ему украшения, но после моего медальона от «Тиффани», который не снимался с моей шеи с того самого дня, как он его надел, я поняла, что больше нигде такого не куплю.
— Продолжай, — подбадриваю я, мои руки начинают дрожать, когда ожидание становится невыносимым.
Спенсер снимает упаковку, прежде чем поднять крышку.
Я
Всё его тело напрягается, когда реальность обрушивается на него, а глаза расширяются.
— Действительно… ты… неужели мы…?
Я не могу удержаться от смеха, видя, как на его лице смешиваются шок и восторг.
Он смотрит на серебряную детскую расческу и щётку которые лежат в коробке рядом с рамкой для фотографий, на которой написано: «Будь готов, папочка».
— Так и есть. Я беременна.
— О, боже мой.
Прежде чем я понимаю, что происходит, я оказываюсь в его объятиях, и Спенсер кружит меня по комнате.
Хотя никто из нас ничего не говорил, я думаю, мы ожидали, что забеременеем практически сразу. Но месячные продолжали приходить по расписанию. Я не волновалась, и, конечно, мы не были готовы к появлению ребёнка в доме, который выглядел как строительная площадка, но какая-то часть меня просто хотела, чтобы во мне росла частичка нас обоих. Теперь, когда Спенсер стал моим мужем, мне не терпелось получить всё, о чём мы всегда говорили.
— Я так чертовски счастлив, — признаётся он.
К счастью, он перестаёт кружить меня, прежде чем меня стошнит рождественским ужином, и ставит меня на ноги перед собой.
У меня перехватывает дыхание, когда я поднимаю на него взгляд и вижу, что его глаза полны непролитых слёз.
— Спенс, — молвлю я и протягиваю руку, чтобы обхватить его за шею.
Он прижимается своим лбом к моему.
— Какой срок? — он выдыхает.
— Шесть недель. — Его улыбка такая широкая, что моё сердце тает.
— Я так сильно люблю тебя, Элла. — Я улыбаюсь, когда он называет меня по имени.
Ему потребовалось время, чтобы привыкнуть, и время от времени он снова обращается к Габби, но сейчас меня это не так сильно беспокоит. Хотя, несмотря на то, что я вернулась сюда, я уже не та девочка. Я женщина, жена и будущая мать. Габби была молода, наивна и немного мечтательна. Элла сильная, независимая и невероятно довольная жизнью, о которой всегда мечтала.
— Я тоже тебя люблю.
— Думаю, тебе стоит открыть свой подарок прямо сейчас. — Протянув руку, Спенсер берёт подарок с кофейного столика, на который он его положил.
Я даже не задумываюсь о том, что из-за него мы остаёмся на месте, мне слишком не терпится узнать, что он для меня приготовил.
Не могу удержаться от смеха, когда нахожу внутри упаковки очень знакомую синюю коробочку.
— Похоже, в этом году «Тиффани» неплохо зарекомендовали себя, — говорю я беззаботно, но когда поднимаю взгляд на Спенсера, на его лице появляется серьёзное выражение.
Сбитая с толку, я продолжаю разворачивать упаковку, но как только открывают её, Спенсер забирает её у меня из рук.