Спенсер
Шрифт:
Его пальцы быстро справляются с молнией, которая проходит по моей спине, прежде чем он спускает бретельки с моих плеч, позволяя ткани упасть к моим ногам.
Он протягивает мне руку, я вкладываю в неё свою и снимаю платье. Стоять перед другим человеком в одном нижнем белье — для меня непривычно, но, видя силу, страсть и любовь, исходящие из его глаз, я не чувствую ни капли неуверенности, которая, как я думала, была бы в этой ситуации.
— Очень красивая. Такая сексуально. Такая…
— Твоя, — заканчиваю
Спенсер прижимается ко мне грудью и впивается в мои губы обжигающим поцелуем. Это мокро, грязно, неаккуратно, именно то, что мне от него нужно.
Он ведёт меня спиной вперёд, пока мои ноги не касаются края новой кровати, а затем так осторожно опускает меня на неё.
— Ты будешь чувствовать это в течение нескольких дней, — обещает он, прежде чем его губы снова прижимаются к моим, а через минуту или две опускаются вниз по моей шее и ключице.
Моя спина выгибается, когда он целует и облизывает мои набухшие груди, которые так и просятся на волю.
— Пожалуйста, — стону я, когда его зубы задевают меня через кружево. — Ещё, Спенс. Ещё.
Его рука проскальзывает под меня и расстёгивает лифчик. На мгновение его взгляд задерживается на мне, но его выдержка недолговечна, потому что он опускает его на мою обнажённую грудь, прежде чем произнести несколько невнятных слов и припасть к ним губами.
Он втягивает мой напряжённый сосок в свой горячий рот, слегка прикусывая его зубами, прежде чем переключиться на другую сторону.
— О боже, о боже, — стону я, удивляясь, почему Спенсер никогда не делал этого со мной раньше.
Он продолжает, поднимая руку, чтобы подразнить другое полушарие, в то время как его рот продолжает ласкать меня.
Мои трусики промокли, а клитор пульсирует, требуя внимания.
Запуская пальцы в его волосы, я слегка подталкиваю его ниже.
Спенсер усмехается в ответ на моё поощрение, но следует приказу, покрывая поцелуями мой живот, а затем трусики.
— Такая мокрая, — шепчет он, раздвигая мои ноги. Он покрывает поцелуями моё бедро, спускаясь к колену, прежде чем снова подняться, сводя меня с ума от моей потребности в нём.
— Спенсер.
— Чертовски приятно слышать, как ты умоляешь, мышонок. Скажи мне, что тебе нужно.
— Ты. Ты мне нужен. Я всегда нуждалась в тебе.
— Блядь, — рявкает он, прежде чем его пальцы обхватывают края моих трусиков, и звук рвущейся ткани наполняет комнату.
— Ты испортил мои свадебные трусики, — выдыхаю я.
— Я куплю тебе другие позже. Но прямо сейчас.
— О, черт! — восклицаю я, выгибая спину, когда он облизывает мою киску, прежде чем надавить на мой клитор с идеальной силой.
Я так возбуждена, так отчаянно хочу его, что, кажется, через несколько секунд я схожу с ума.
— Спенсер, — кричу я, когда он вводит в меня два пальца и слегка поворачивает их. Перед
Когда он поднимается по моему телу, на его губах играет самодовольная улыбка. Это так мило, что все чувства, которые я испытывала к нему, когда мы были детьми, нахлынули на меня с новой силой. Я поняла, что всё ещё люблю его, как только увидела в аэропорту. Пусть прошло пять лет, но моё сердце по-прежнему принадлежит ему, как и всегда.
— Я… Я люблю тебя, — говорю я, и его лицо тут же становится серьёзным.
Я начинаю паниковать, что только что сказала что-то не то, но тут Спенсер наклоняется вперёд, его руки опускаются по обе стороны от моей головы, фактически заключая меня в клетку, и он пристально смотрит мне в глаза.
— Я никогда не переставал любить тебя, Габриэлла. Не проходило и дня, чтобы я не думал о тебе, не задавался вопросом, что ты делаешь, счастлива ли ты.
Я качаю головой, желая сказать ему, что это не так. Я много притворялась, но не была счастлива с того момента, как ушла от него.
Он опускается ниже, проникая языком в мой рот, и я стону, когда пробую себя на вкус.
— Сладко, правда? Ожидание того стоило.
— Спенсер, ты мне нужен.
Он отстраняется от меня и становится на край кровати, чтобы снять боксеры.
Мои губы приоткрываются, когда я оглядываю его, всего его целиком. Он… великолепен.
— Думаю, что я действительно многое упустила.
— Думаю, ты, возможно, права. Хорошо, что у нас есть всё время, чтобы наверстать упущенное.
Улыбка появляется на моих губах, когда я думаю о том, как мы проведём остаток нашей жизни, навёрстывая упущенное.
— Я не могу дождаться.
— Это хорошо, потому что мы начинаем прямо сейчас.
Прежде чем я успеваю осознать, что он пошевелился, Спенсер оказывается между моих бёдер, и головка его члена дразнит мою влажность.
— Ты принимаешь противозачаточные? — спрашивает он, вытаскивая меня из тумана похоти.
— Эм… нет, но у меня есть…
Он качает головой.
— Нет. Я больше не собираюсь тратить время впустую. Есть только ты и я, мышонок. Ничто больше не встанет между нами.
— Но что, если… — я замолкаю, думая о своих подростковых мечтах о будущем, и тут же понимаю, что мне нечего возразить.
Он, должно быть, чувствует, о чём я думаю, потому что приподнимает бровь.
— Между нами ничего не встанет. Никогда, — повторяю я.
— Чёрт возьми, да.
Он берёт себя в руки и направляет свой член к моему входу.
Моё тело напрягается, когда он дразнит меня, совсем чуть-чуть проникая внутрь.
— Габриэлла? — спрашивает Спенсер, и на мгновение на его лице отражается беспокойство.