Спор на жизнь

Dragoste

— Я не отдавал приказа ее закрывать изначально.

Еще один взрыв негодования и злости вспыхнули в ее сердце:

«Он, что, надо мной издевается?» — подумала она, встретившись с очередной улыбкой превосходства.

— Ты вольна была покинуть темницу. Я изначально сказал тебе, что ты здесь гостья, а своим гостям я всегда даю право выбора, ты предпочла грязное подземелье роскошным покоям. Вы все женщины одинаково скучные: когда ты поняла, что тебя закрыли в парадной комнате, ты даже не попыталась проверить двери тюрьмы. Надеюсь, этот урок ты усвоила, — с ироничной улыбкой закончил он.

В очередной раз Анна почувствовала себя униженной и проигравшей.

Она столько вынесла в этом подземелье, а оказалось, что все это было лишь игрой, чтобы ее тюремщик мог развеять свою скуку. Она искренне хотела ненавидеть его, но чувство усталости брало свое, поэтому, склонившись под волевым напором, девушка беспомощно обмякла в его руках.

Путь назад оказался куда длиннее — выйдя из подземных казематов, граф пронес ее через два больших зала, украшенных прекрасными скульптурами и фресками. В темноте невозможно было разглядеть убранство комнаты, но Анна была уверена, что по роскоши они не уступают покоям, в которых ее поселили. Но вскоре они вышли во внутренний дворик, где отцветающие розовые кусты готовились к зимнему сну.

Первое ощущение пленницы, когда ее вынесли на свежий воздух, было ощущение радости. Воздух — почти свобода. Она полной грудью вдыхала живительный ветер, несущий на своих крыльях таинственные запахи ночи, осени и духов, которые Анна не могла почувствовать среди тлена подземелья. Запах был таким слабым, но удивительно притягательным; поддавшись этим ощущениям, девушка сделала еще один глубокий вдох и устроила свою голову на плече вампира, только сейчас осознав, что способна управлять своим телом, и этот жест, сделанный по доброй воле, не мог быть не заметен ее спутником.

— Отпусти, я вполне могу идти сама, — подавив в себе приступ злости, выпалила она, — у меня нет ни оружия, ни сил, я думаю, Великий Дракула может не опасаться того, что я предприму побег.

Не говоря ни слова, мужчина поставил ее на ноги и, подхватив под локоть, повел в другую часть дворца. Пройдя по узкому коридору, они вошли в комнату. По размерам она была значительно меньше предыдущей, да и обставлена куда проще. В центре стояла большая кровать из резного красного дерева, прикрытая стеганым покрывалом, расшитым валашским орнаментом, по бокам от нее два столика на изогнутых ножках с простыми подсвечниками. Напротив кровати — небольшой комод и письменный стол с несколькими книгами. За деревянной ширмой стояла большая ванна, а сбоку — камин, в котором полыхало целое полено.

Увидев эти покои, Анна не смогла сдержать вздох удивления. За исключением некоторых недочетов эта комната была точной копией той, в которой жила она. Та же кровать, подсвечники, комод, стол…

Будто не замечая ее удивления, Дракула по-хозяйски вошел комнату, остановившись около стопки книг.

— Когда-то… в моей прошлой жизни я жил в похожей комнате. Я воссоздал ее такой, какой она запомнилась мне с тех пор.

«Вот уж не думала, что он настолько сентиментален. Зачем ему понадобилось это делать? Интересно, знает ли он, что в этих покоях теперь живу я. И почему из всех комнат он выбрал именно эту?» — подумала девушка.

— Теперь знает, — раздался за спиной спокойный голос.

— Прочь из моей головы, — прошипела Анна, поддавшись очередному порыву злости.

— Даже и не думал. Все твои мысли читаются на твоем лице, принцесса. Чуть меньше удивления, чуть меньше любопытства, и, возможно, мне придется залезть в твою прекрасную головку, а пока я могу читать тебя как раскрытую книгу.

Анна раздосадовано сглотнула, но все же предпочла не отвечать.

— Завтра состоится маскарадный бал, я

все еще надеюсь, что ты дашь свое добровольное согласие… — как бы между прочим заметил он.

— И не надейся, — возразила принцесса, даже не удостоив его взглядом.

— Что ж, а в принципе, твое согласие мне ни к чему, — бросил он и направился к выходу. — Ах да, забыл сказать: не пренебрегай моим гостеприимством. Дворец охраняют, что до остального: горячая ванна, еда, одежда, — все, что пожелаешь…

С этими словами он вышел из комнаты, оставив девушку наедине со своими мыслями. Ванна оказалась как нельзя кстати, жаль только вода остыла, пока она изучала свою комнату. Сбросив с себя одежду, девушка погрузилась в приятную прохладу. Вода расслабила уставшее тело, а душистое мыло стало прекрасным оружием против смрада подземелья, поэтому Анна с удовольствием отдалась этой процедуре. Но усталость все же брала свое, поэтому, наскоро подкрепившись сыром и холодным мясом, изрядно сдобрив все это вином, девушка облачилась в ночную рубашку и забылась безмятежным сном.

========== Переломный момент ==========

Комментарий к Переломный момент

Ну вот еще одна глава готова, и да простят меня читатели за достаточно вольное отношение к историческим фактам, а так же за возможное смешение образов. Признаюсь, что очень старалась этого избежать. Желаю Вам приятного прочтения и очень надеюсь, что Вам понравится.

Балканский полуостров. Октябрь 1448г.

Прошло несколько часов с тех пор, как солнце скрылось за горизонтом, уступив луне свои права, но в военном лагере, раскинувшемся у самой переправы через Дунай, даже и не думали о том, чтобы предаться сладким объятиям сна. Палаточный городок, возведенный у самой реки, растворялся в нависшем сумраке, и лишь расплывчатый свет факелов свидетельствовал о том, что вокруг бурлит жизнь.

Передовой отряд турецких войск уже занял свои позиции на противоположном берегу, готовясь оборонять войска, под покровом ночи пересекающие реку, а так же выстраивая укрепления и окопы для предстоящей битвы, которая окончательно закрепит права на Балканские земли. И в битве этой друг против друга встанут две могущественные державы, две великие религии, два несокрушимых полководца, и судьба всего мира будет положена на чашу весов.

Каждый обитатель лагеря понимал всю важность этого момента, поэтому вкладывал все свои знания и силы в подготовку этого сражения: полководцы весь день заседали на военном совете, выбирая тактику ведения боя; воины точили мечи, предвкушая очередное кровопролитие; кузнецы колдовали над вооружением, а конюхи готовили лошадей к предстоящей битве. Каждый, даже самый маленький человек, являлся неотъемлемой деталью, задействованной в работу огромного механизма, именуемого Османской армией, поэтому каждый мог ощутить себя частью чего-то великого и бессмертного, того, что заметно укрепляло боевой дух воинов. Это была непоколебимая вера людей в победу своего султана, ни с чем несравнимая жажда жизни и желание вернуться домой. В этой уверенности воины черпали свои силы, готовясь противостоять судьбе.

Только в одной палатке, стоявшей поодаль от остальных, царила атмосфера уныния и сомнений. В ней, устроившись на соломенном тюфяке, сидел одинокий юноша, бессильно уронив голову на ладони. Сквозь тонкую ткань палатки его фигура, освещенная светом догорающей свечи, приобретала зловещие очертания, поэтому, руководствуясь каким-то суеверным страхом, даже бывалые вояки в преддверии битвы старались обходить ее стороной, будто страшась какого-то темного рока, пропитавшего все вокруг духом обреченности.