Спор на жизнь
Шрифт:
— Продолжения рода? Я заметила, ты трудишься над этим не покладая рук, удивительно, как на остальное время находится, — с презрительной усмешкой выпалила она, вспоминая склизкие коконы, подвешенные в замке Франкенштейна.
Но все же его слова оказались для нее откровением. С детства она знала лишь одно: вампиры — это зло, которое нужно уничтожить. Она никогда не пыталась понять природу этих ночных созданий, тратя все время лишь на поиск возможностей их уничтожения, но сейчас, выслушав этот монолог, мысли об их сущности стали невольно проникать в ее разум. Бесспорно, они были разумными существами, представлявшими совсем
Дракула все это время молчаливо выжидал, дожидаясь, пока ее разум сможет упорядочить весь поток мыслей, блуждающих по очаровательной головке. Проникать в ее сознание оказалось весьма приятным развлечением. Девушка была достаточно противоречивой натурой: в ней удивительным образом сочетались воинственность и миролюбие, страстность натуры и страх отказа, сила и слабость, ненависть и любовь. Однако все эти противоречия скрывались под маской горделивой сдержанности и бесстрашия, приподнять которую удавалась лишь немногим.
— Что же ты молчишь?
— Я уже все сказала, ты – убийца, предавший свою семью! — в гневе выплеснула она.
Граф, до этого времени хранивший учтивое спокойствие, буквально взорвался, услышав эти слова. В кромешной темноте запылали два синих глаза, готовые испепелить дерзкую девчонку, осмелившуюся рассуждать о том, чего она не знала, да и не могла понять.
— Предавший семью?! Да что ты знаешь об этом?! Все что я делал, делалось для моей семьи, но что я получил взамен? Это они предали меня, обрекли влачить жалкое существование. Убийца — да, предатель — никогда!
Произнося эти слова, он приблизился к ней настолько, что она могла почувствовать его дыхание на своей коже. Анна знала, что ему достаточно будет одного движения, чтобы свернуть ей шею, но все же не могла найти в себе силы отвести полный страха взгляд, неосознанно вцепившись в его руку.
— Тебе не стоит говорить о тех вещах, о которых ты не имеешь ни малейшего понятия, — уже спокойнее проговорил он.
В этот момент девушка могла поклясться, что услышала горечь в его словах; признаться, на какой-то миг ей даже стало жалко эту неприкаянную душу. Дракула, очевидно, тоже почувствовал какое-то изменение в ее отношении, потому что смирил огонь, пылавший в его глазах.
Анна обессиленно опустилась на холодный пол. Этот спор, голод и чудовищная атмосфера безнадежности, царившая вокруг, отобрали у нее остатки сил.
«Видимо, я так жалко сейчас выгляжу, что он считает ниже своего достоинства убивать меня сейчас», — подумала Анна, усмехнувшись своей беспомощности.
В этот момент Дракула, очевидно прочитавший ее мысли, тоже расплылся в улыбке. Сил сопротивляться у нее больше не было, камера сделала свое дело, а значит, он вполне может вернуться к тому, на чем они остановились накануне.
— Ну что, теперь ты увидела разницу между гостеприимством и заточением? — в его голос вернулись привычные насмешливые нотки.
Анна продолжила сидеть в полном молчании, пустым взглядом рассматривая темноту. Со стороны могло показаться, что ее сознание, пережив
— Я жду от тебя лишь покорности, — прошептал мужчина, склонившись к ее уху, но Анна даже не пошевелилась, будто не слышала этих слов. — Ну что ж, видимо, я действительно недооценил твое упрямство. Я подожду, у меня в запасе вечность, — бросил он и направился к выходу.
— Постой…
Дракула стоял к ней спиной, но при звуке ее голоса триумфальная улыбка засветилась на его лице. Это была победа, маленькая, но все же победа. Хотя он отчетливо понимал, что гордиться тут нечем, однако наполнившее его чувство радости приятным теплом разлилось по груди. Но большее удивление в нем вызвало то, что он оказался способен испытывать подобные чувства. Повернувшись, мужчина присел на одно колено около своей пленницы, легким движением отодвигая непослушный локон и проговорил:
— Я услышал из твоих уст слово «покорность»?!
При этих словах затихшая было гордость вскипела с новой силой, пришел черед ее глазам метать яростные искры. Собрав свою волю в кулак, она твердо произнесла:
— Никогда! — не поднимаясь с пола.
Дракула, чьи надежды разрушались в один миг, подобно карточному домику от дуновения ветра, не сдержав злости, ударил кулаком о стену в нескольких дюймах от головы девушки, но она даже не пошевелилась. Мысленно Анна уже простилась со всем, что было ей когда-то дорого, и готова была встретиться со смертью. Это состояние обреченности повисло вокруг, превращая пребывание в темнице в сущий ад даже для вампира. Он хотел получить триумфальную победу, а взамен имел только равнодушие, лишенное страха, с которым никак не хотел мириться.
Он обхватил девушку за плечи, заставив смотреть ему в глаза:
— Что, готова умереть от голода из-за гордости и упрямства?!
Ответом ему опять же послужила тишина. Поднявшись на ноги, он направился к двери, но у самого выхода остановился. Какая-то непреодолимая сила, которой он сам не понимал, заставила его вернуться к заложнице.
— Пойдем, — проговорил он, пытаясь смирить раздражение, бушевавшее в его душе.
Он потянул девушку за локоть, но она осталась неподвижна. Сказать откровенно, Анна и не помышляла о бесполезном сопротивлении. Ее медлительность происходила не от противодействия, а от апатии. У нее кружилась голова, походка была неуверенной, будто девушка была изрядно пьяна. Сделав несколько шагов, она споткнулась о выступающую ступеньку и без сомнения упала бы, если бы сильная рука не поддержала ее сзади.
— Очевидно, сама идти принцесса не в состоянии, — с усмешкой произнес Дракула, подхватывая ее на руки, несмотря на робкое сопротивление. Анна опять почувствовала, что более не владеет своим телом, видимо, чтобы избежать дальнейшего противоборства, мужчина проник в ее сознание, хотя о какой борьбе могла идти речи, если она едва могла пошевелить рукой.
Дракула лишь дернул за ручку, и с тяжелым скрипом дверь подалась, что ввергло Анну в состояние ступора.
— Дверь… она открыта? — прошептала она, невольно перекинув руку через его шею.