Спор на жизнь
Шрифт:
— И кто этот таинственный друг?
— Не знаю, я слышу его голос, ощущаю его присутствие, даже запах… но не могу вспомнить его лицо. Какие-то отрывочные воспоминания, расплывчатые образы, не желающие складываться в единое полотно, но, похоже, в то время я был действительно счастлив.
За этим разговором они даже не заметили, как пересекли крепостную стену, выйдя на центральную площадь города, оказавшуюся на удивление пустынной. Многие торговые лавки были закрыты, а одинокие прохожие старались поскорее укрыться за стенами своих домов. Лишь одинокий колокол разносил по безлюдным улочкам свою печальную песню. Влажный туман стелился вокруг, скрывая
— Ты много лет шел к разгадке тайны своего прошлого, глупо рассчитывать на то, что оно откроется тебе за один день, — проговорил Карл, ободряюще похлопав друга по спине, стараясь не замечать уныния, пронизывающего каждый уголок Будапешта.
— Но кое-что в моей голове не укладывается: он выкупил меня в обмен на медальон. Отдал самое дорогое, что у него было, чтобы спасти незнакомого человека.
— Это бескорыстный поступок, но тебя ведь волнует не это?
— У него был еще и перстень с изображением дракона, — Ван Хелсинг стянул с руки перчатку, указывая на свой безымянный палец, — этот перстень. Но как он мог оказаться у меня? Он не мог отдать мне свою семейную реликвию.
Карл, явно заинтересовавшись, потянул его руку к себе, чтобы внимательней рассмотреть золотую филигрань на кольце.
— Я, конечно, не эксперт в геральдике, но это символ средневекового рыцарского ордена, Ордена Дракона, основанного королём Венгрии Сигизмундом I для защиты своей династии от внутренних и внешних посягательств, а католической церкви — от неверных. Но куда более интересно то, что пращур Анны был одним из членов этого тайного общества. Логично предположить, что подобные регалии должны передаваться из поколения в поколение, но род Валериусов утратил это достояние вместе со смертью последнего хранителя.
— Кого?
— Неужели не догадываешься?
С одной стороны Гэбриэл понимал, о ком идет речь, но почему-то эта мысль тупой болью отдавалась в его сердце. Ему проще и желанней было поверить в любой бред, сказанный Карлом, чем признать жестокую реальность происходящего.
— Дракула был рыцарем? — с деланным удивлением спросил Ван Хелсинг.
— Я этого не говорил… доподлинно известно, что он был последним хранителем этих реликвий, но никаких грамот, свидетельствовавших о том, что он был посвящен в рыцари или был членом ложи, в семейных архивах я не нашел.
— Зачем ему спасать меня? Ты что-то путаешь…
— Я сказал тебе только то, что мне известно из документов. В этом ордене с момента основания были сотни членов именитых семейств… вполне вероятно, что этот перстень не имеет к Дракуле никакого отношения. К тому же, он умер много веков назад, не думаю, что Вы могли быть знакомы.
— А вот он, при встрече, утверждал обратное. Ты бы поверил в такие совпадения?
— За последнее время я видел столько всего, что готов уже поверить в богов на Олимпе.
— Непривычно слышать такие речи из уст монаха, — с ухмылкой проговорил Ван Хелсинг.
— Я только послушник, прошу не забывать.
— М-да… завеса тайны приоткрыта, но она рождает больше вопросов, чем ответов.
— Осторожно, — раздался крик Франкенштейновского монстра за их спиной. Ван Хелсинг машинально дернулся за пистолетом, но, увидев предостерегающий жест Алиры, замер, ожидая дальнейших действий.
Вампирша приземлилась на крышу одного из зданий и
— Слишком много проблем из-за Вас. Слишком много… — прошипела вампирша, осматривая путников с ног до головы.
— Что тебе нужно? — продолжил Гэбриэл, втайне надеясь, что средь бела дня она не рискнет нападать на них в таком большом городе.
— Хозяин предлагает сделку: монстр в обмен на принцессу.
— В публичном месте, где много людей, — выпалил он, не обращая внимания на недоумевающие взгляды Карла и существа. — Передай хозяину, пусть сдерживает свои дурные… наклонности.
Алира, оскалившись в белоснежной улыбке, продолжила:
— Завтра уже Хэллоуин, и, здесь, в Будапеште состоится чудесный маскарадный бал… встретимся в полночь, — выпалила она и вспорхнула, растворяясь в белесом тумане.
Сильный болевой спазм ударил в укушенное оборотнем плечо, и Ван Хелсинг согнулся от настигшей его боли.
— С тобой все в порядке? — проговорил Карл, пытаясь поддержать друга, но в этот момент монстр оттолкнул его, вцепившись в кожаный плащ.
— Его покусали. Оборотень покусал. Теперь ты узнаешь какого быть жертвой… На тебя объявят охоту.
— Прости… — Гэбриэл выхватил из кармана стальную трубку и выстрел в монстра дротиками со снотворным зельем.
— Нам надо спрятать его, — проговорил он, бросив на Карла просящий взгляд.
— Ты предлагаешь тащить эту тушу на себе? Все вы охотники одинаковы: сначала делаете, а потом думаете. Надо было сперва привести его в укрытие, а потом усыплять, — возмущенно проговорил Карл.
— Да ты, видно, издеваешься?
— Нет, просто высказываю осуждение при виде необдуманного поступка.
— Обмен только завтра. Нам необходимо найти надежное укрытие на день подальше от любопытных глаз.
— У меня есть одно на примете. Старое кладбище. Это святая земля, вампиры сами на нее не сунутся, — сказал Карл, очевидно довольный своей идеей.
— Ну что ж, выбор у нас все равно не велик, хватай его.
— Необходимо раздобыть телегу, если мы потащим его на себе, то бесспорно привлечем много внимания.
Спустя пару часов стараний и нескольких серебряных монет, друзьям удалось выкупить у старого торговца полуразвалившуюся телегу, едва ли способную проделать путь дальше городских ворот. Поэтому путники выбрали единственное кладбище, расположенное в черте города у старой церкви, куда и привезли бездыханное тело убогого существа, чтобы в оставшееся время составить план возможного развития событий. Солнце постепенно подступало к горизонту, уступая надвигающейся темноте свои права. А вместе с темнотой пришли и опасения, которые испытывает каждый человек, зная о надвигающейся опасности.