Спор на жизнь
Шрифт:
Принимая этот дар, девушка радовалась, как ребенок, этой возможности, желая объять весь мир своим взглядом. Поднявшись еще выше, вампир остановился, буквально зависая в воздухе.
— Даже рабу может принадлежать весь мир, и не надо говорить, что ты не почувствовала это… — произнес он.
При этих словах девушка будто очнулась от сна, посмотрев на него.
— Цена за этот дар непомерна. Зеркало не отражает твое истинное лицо, но я его вижу. И если б его узрел ты, ужас сковал твое сердце, — проговорила она, уводя взгляд в сторону.
— И все же ты больше
— Страх сковывает разум. Ты либо убьешь меня, либо нет! Не то чтобы я хотела умирать, но сопротивляться сейчас я не могу по известным причинам. Не путай это спокойствие с покорностью.
— Ну, разумеется. Какую бы маску ты на себя ни надела, я все равно буду знать правду, и для этого не обязательно проникать в твое сознание. То, что ты видишь, лишь одна из моих ипостасей. Они живут в каждом человеке, разница лишь в том, что в людях они не могут обрести физическую форму. Но суть от этого не меняется.
— Суть? Не нужно быть провидцем, чтобы увидеть: этот город для вас все равно, что большой шведский стол, а мы не больше, чем обед!
Услышав такое прямолинейное сравнение, вампир расхохотался, но, видя возмущение на лице девушки, постарался придать голосу как можно более игривый тон:
— Ну что ты, Анна… Я никогда не относился к тебе, как к пище… Ты скорее аперитив: манящий, сладкий, дурманящий, как вино, пробуждающее аппетит.
При этих словах он прочертил дорожку из влажных поцелуев на ее шее, сильнее прижимая ее к себе.
— Пусти, не смей, не смей прикасаться ко мне.
— Уверена?
— Не смей, слышишь.
— Любое желание моей принцессы, — прошептал он, выпуская девушку из своих объятий.
Издав испуганный крик, девушка полетела вниз, но в нескольких метрах от земли снова оказалась в его руках. Медленно обретая человеческий облик, Дракула опустился на каменистую почву, поддерживая свою спутницу.
— Урок второй: не нужно бросать вызов тем, кто намного сильнее тебя. Я терпелив, но не надо искушать меня своей дерзостью, иначе это может для тебя плохо кончиться.
— Ты трус! — прохрипела она. — Ты знаешь, что сильнее, и упиваешься своей властью, — при этих словах едкая ухмылка пропала с его лица, воскресив в его памяти давно забытые дни юности.
— Чтобы называть меня так, надо быть либо первым храбрецом, либо последним глупцом…
— Несколько минут назад ты сам дал мне характеристику. Кто ты без своей силы? Легко спрятать трусость за уверенностью в собственном бессмертии и непобедимости. Угрожать безоружной девушке — поступок истинного труса, твой отец гордился бы тобой. Ах, прости, я и забыла, что он отказался от тебя, не стерпев этого позора… — Анна вернула ему его ехидную насмешку. — Ну же, что ты стоишь? Убей меня, докажи свою силу, и мы закончим с этим. Или ты опять бросишь меня в темницу, надеясь, что я сойду с ума от отчаяния, а потом упаду к твоим ногам, вымаливая пощаду? Лучше уж я, как клятвопреступница, отправлюсь в ад… но справедливость есть, и я тебя там дождусь!
В этот раз в замешательстве стоял Дракула, понимая, что перегнул палку — он молчаливо смотрел на
И сейчас, даже обращаясь к своему четырехсотлетнему опыту, он не мог найти никакого решения. Признать свою вину и извиниться, не потеряв при этом своего лица, мужчина не мог. Этот поступок, даже будучи верным, бросал тень на его превосходство, обнажая душевную слабость, показывать которую он не желал. Убить девушку Дракула был не в состоянии, потому что только рядом с ней находил то сладостное спасение от одиночества, снедавшего его в течение веков, а делать вид, что ничего не произошло, он не хотел, потому что это бы перечеркнуло все, чего удалось добиться за это время.
Вынуждено признавая, что Анна Валериус стала для него не только наваждением, но и головной болью, граф мысленно ругал себя за то, что позволил себе эту привязанность, лихорадочно пытаясь найти какой-то выход из сложившейся ситуации. Впервые за долгое время он заметил, что пытается найти решение, которое окажется приемлемым для каждого из них, что тут же посчитал неприемлемым.
«И что я ношусь с ней, как с ребенком. Какая разница, что она хочет?! Я могу сделать с ней все, что захочу и тогда, когда захочу», — подумал он.
Но глядя в ее зеленые глаза, ответ на этот вопрос обретал все большую ясность в сознании мужчины. Девушка стала не только его наваждением, но и огнем, сжигающим все вокруг него, и в тоже время разжигающим его холодное сердце. Она уничтожила его прошлую жизнь, его невест, его детей, чтобы заполнить собой пустующее пространство — именно поэтому он не мог, не хотел ее отпускать, осознавая, что после ее ухода на тлеющих углях останется властвовать пустота и безысходность.
Четко понимая природу своего физического желания, он все же хотел коснуться пламени, горевшего в ее душе, а отдать этот огонь Анна могла только по собственной воле. Однако девушка предпочитала смерть вечной жизни с ним, что заставляло всесильного вампира кипеть от неконтролируемой злобы, осознавая собственное бессилие.
— Что ж, я готов предложить тебе еще одну сделку, — после некоторых раздумий, проговорил он.
— Какую? — с недоверием спросила она.
— Ты серьезно считаешь, что смогла бы победить меня, если бы я был человеком?
— Да.
— Тогда я предлагаю вернуться в замок и это проверить. Я обещаю не использовать свой дар: моя реакция, сила удара будут как у обычного человека. Прими это на веру. Если сумеешь победить, беспрепятственно покинешь мой замок.
— Ты дашь мне свободу? — будто не веря своим ушам, проговорила она.