Спорим, она будет моей?
Шрифт:
Юля оказывается очень болтливой. По пути до назначенного места она успевает вывалить на меня всю свою биографию, больше по части ее отношений с парнями, разумеется.
— …ну я и решила, что с меня хватит. Он бы еще на жигулях приехал, — фыркает Юля и крутит пальцем у виска. — Мое самое короткое свидание в жизни.
Я уже ничего не говорю по поводу того, что все наши парни-сверстники разъезжают на машинах без прав. Тут есть шанс высказаться по другому поводу.
— Так ведь он учится в школе. Как он может заработать на дорогую машину?
Юля выглядит озадаченной, небрежно поправляет волосы.
— Да. Сам собрал. Разве это имеет значение? — спрашивает с надеждой.
— Ну… вообще, да. Значит, руки из того места растут. Сможет тебе починить плойку, если что.
Ее глаза выкатываются, а ротик приоткрывается.
— Правда?! — изумляется она. — А фен? Тоже починит?
Я улыбаюсь, глядя на нее.
— Не знаю. Спроси у него.
Она опускает глаза и тихонько вздыхает.
— Девочки сказали, он нищеброд. Не нужен мне такой. Хотя он… знаешь, он до сих пор подбрасывает мне конфеты в сумочку. С сахарозаменителем. Думает, я не замечаю. Это… Девочки, говорят, это жалкое зрелище.
— Вообще-то это мило.
— Правда же? Ты – просто прелесть! Вот мы и пришли.
Мы заходим в дом и поднимаемся на верхний этаж. Затем Юля выходит из лифта и легко протискивается в щель между решетчатой железной лестницей и вспархивает по шаткой лестнице наверх. Я следую за ней. Обычно на таких дверях висят внушительные замки, но только не на этой.
— Ээ… Гм. Ты говорила что-то о посиделках с девочками и кино, — я окидываю напряженным взглядом толпу, дергающуюся под ритмичную непонятную мне музыку.
— Я соврала, — простодушно отвечает мне Юля и указывает рукой вперед. — Только посмотри, какой вид!
Раньше я никогда не была на крышах высотных домов. Зрелище, действительно, завораживающее. А еще я чувствую опасность. Здесь целое сборище из парней и легкомысленных девчонок. Почти у каждой из них в руке пластиковый белый стаканчик, и я догадываюсь, что за жидкость внутри. На тех, кто ближе всего к краю крыши, смотреть жутко, и я перевожу взгляд на Юлю.
— Пойдем! — кричит она мне на ухо. — Потанцуем!
Она пытается увлечь меня вперед, но я хватаю ее за локоть. Она обескураженно смотрит на меня.
— Это все не для меня! — громко говорю я. — Спасибо, что позвала, но я лучше…
— Струсила?
Этот голос мне знаком, я лениво поворачиваю голову. На этот раз на ней не золотое платье, вообще не платье, рваные джинсы и простая белая футболка.
— Нет. Просто я предпочитаю развлечения другого рода.
— Дай-ка угадаю, запереться в библиотеке и сидеть над пыльными книжками, так?
Стискиваю зубы и отворачиваюсь. Юля подходит к Карине и что-то быстро ей говорит. Мне слышны только обрывки фраз, такие как: «…нормальная», «…не надо», «…просто расслабься». Значит, Карина у нас – матка, королева пчел. И одну из своих подопечных она прислала за мной. Меня это не то что бы
Глава 40.2 Олеся
Это так здорово, чувствовать себя частью огромной шумной покачивающейся толпы. Как будто тебя больше и нет, есть только это громадное нечто: вздымающееся и опускающееся, снова вздымающееся. И руки, всякие руки повсюду: тонкие, крупные, мускулистые, живые. Словно змеи, собравшиеся для тайного, понятного только им, ритуала. И еще музыка… Не совсем обычная, иногда красивая, изысканная мелодия, а потом бац, и стук, и рев, и удары. Электронная музыка.
— Эй, Леся!
А еще ветер. Очень сильный и властный, хочет сбить с ног, но не выйдет, потому что я больше не хрупкая девочка, я – нечто из переплетенных тел, рук и музыки. Меня так просто не свалить.
— Леся, ну же!
Кто-то отчаянно цепляется за мой локоть, дергает меня, выцепляет из толпы.
— Ну? — спрашиваю жестко, даже слишком.
Юля, подружка Карины, моментально теряется и нервно прикусывает губу. Затем бросает на меня какой-то грустный взгляд.
— Разве ты не собиралась уйти? — с надеждой спрашивает она и этим сильно меня злит.
Мешаю я ей, что ли?
— Нет, не собиралась! Здесь весело.
— Но, может… Ой! — Юля краешком глаза следит за кем-то сбоку, затем расплывается в уже знакомой мне фальшивой улыбке и протягивает мне свой стакан. — Хорошо. Держи. Веселись, ты это заслужила.
Принимаю ее дар раздраженно, даже расплескиваю несколько капель прозрачного содержимого на пол.
— Достали все говорить, что мне делать, — огрызаюсь я, и непроизвольно шарю глазами по толпе.
Резко отрываю себя от этого занятия и хочу извиниться перед Юлей. Не знаю, что на меня нашло. Вернее, знаю. Но не она – причина моего гнева. Но ее уже и след простыл. А, нет. Вон она, стоит метрах в десяти от меня со своей лучшей подружкой Кариной. Обе пялятся на меня. Юля – робко и испуганно. Карина – с победоносной белоснежной улыбкой. Хорошо, что не успела извиниться. Если уж она такая подпевала этой чокнутой, значит, моя грубость оправдана.
Глядя прямо на них, поднимаю стакан, мол, пью на этих здоровье и делаю несколько внушительных глотков. Вкус противный и странный, горло обжигает так, что, создается впечатление, будто в этот момент я могу дышать огнем. К моему облегчению, стакан как по волшебству вылетает из моей руки и устремляется прямо вниз с крыши.
Прямо над моим ухом Юля ругается так, что любой сапожник бы позавидовал. Все эти отвратные слова так не вяжутся с ее тоненьким милым голоском, что я таращусь на нее во все глаза. Тогда и понимаю, что стакан не просто так полетел вниз, его выбила у меня из рук Юля. Какого черта?! Мое новое платье липнет к телу, половина этой едреной жидкость пролилась в полете прямо на меня.