Спорим, она будет моей?

Перевязко Мария

— Отлично!

— Ну тогда я… пойду.

Не успеваю договорить, мама Олеси захлопывает дверь. Мне кажется, или она невзлюбила меня с первого взгляда?..

Ничего. Сдаваться я не собираюсь. Правда не могу вспомнить, где живет Оксана. Звоню Тимофею. Он отвечает спустя долгих пять гудков. Он явно запыхался.

— Отвлекаю от тренировки?

— Есть такое дело, — Тим переводит дух и продолжает, ­— но ничего, пора отдохнуть. Какие дела?

— Слушай, я звоню не для того, чтобы потрещать. Ты случайно не помнишь адрес Оксаны?

— Хм. А тебе для чего?

— Пфф. Не для того, о чем ты подумал. Я ищу Олесю. Они сейчас

вместе.

— Вот как? Ну, я тоже собирался к Оксане. Встретимся?

Тима сверлит меня хитрым взглядом, затем отводит глаза и улыбается уголками губ.

— А я знал! — не без гордости говорит он. — Это ж очевидно было!

— Прекращай, — осаживаю его. — В последний раз мы наговорили друг другу много всего. Не уверен, что она вообще захочет меня видеть.

— Захочет, захочет, — успокаивает меня Тим. — Ты же легендарный Матвей Калиновский!

­— Издеваешься?

— Чуть-чуть, — Тима разводит руками и многозначительно косится в мою сторону. — Только вот есть одна неувязочка. По пути сюда я позвонил Оксане, и она одна. Олеси с ней нет.

— Тьфу ты! Что ж мне так не везет-то? Наверное, она уже дома.

— Нет. Ты не понял. Оксана сегодня с Олесей не общалась.

Хмурю брови и непонимающе смотрю на Тима.

— Как это?

Он пожимает плечами.

— Так. Похоже, что у Олеси появились новые друзья. Да это и не удивительно. Она стала популярнее, когда стала общаться с тобой.

— По… популярнее? О, черт!

— Да не волнуйся ты так. Популярнее тебя уж точно не станет, — смеется Тима, я хватаю его за плечо, разворачиваю к себе и впиваюсь в его лицо глазами.

— Ты не знаешь, наши сегодня никаких вечеринок не устраивают?

— Да что с тобой такое? Не знаю я, не интересовался.

— Если она добралась до нее… — не могу закончить фразу.

Передо мной снова всплывает перекошенное от злобы лицо Карины. Она угрожала ей, эта сумасшедшая могла заманить ничего не подозревающую Олесю в ловко расставленные сети. А уж потом… Нет. Глупости. Олеся – не дура. Она бы никуда не пошла с ней. Или пошла?..

Глава 40.1 Олеся

Раскладываю новые вещи на кровати и любуюсь ими, как какая-нибудь дурочка. Эйфория от похода по магазинам все еще не прошла. Да и мама продолжает вести себя странно. Конечно, по-хорошему странно. Купила в магазине замороженную пиццу и как раз в этот самый момент читает инструкцию на кухне. Не припомню, что подобное вообще когда-нибудь случалось. Мама обычно отдает предпочтение только домашней «правильной» пище. Полуфабрикатов в нашем доме никогда не держали, я и не думала, что этот порядок изменится. На самом деле, день выдался просто удивительный. Несмотря и на заминку с утра.

Как назло, в этот момент смотрю в зеркало и вижу, как улыбка начинает медленно сползать с моего лица. Снова Калиновский. Да сколько же можно о нем думать? Забудь. Забудь сейчас же!

День продолжает меня удивлять, потому что мое желание сбывается. Раздается звонок в дверь и отвлекает меня. Несусь в прихожую, на ходу застегивая пуговицы на новом платье: дома решила все снова перемерить.

На лестничной площадке стоит девушка. Вроде из параллельного класса. Да, точно. Она была на кухне на той вечеринке по случаю день рождения Карины. Именно эта девчонка задавала больше всего вопросов про мои якобы отношения с Калиновским.

С нее все началось. Потом к расспросам присоединились и остальные. Но именно она была той, из-за кого меня приняли в этот девичий кружок. Я испытываю что-то смешанное из благодарности и стыда. С Калиновским-то у меня ничего толком и не было. А еще я безуспешно пытаюсь вспомнить ее имя. Она, похоже, замечает складки на моем лбу, и фальшиво улыбается:

— Привет!

— Привет…

Она продолжает смотреть на меня так, будто чего-то ждет. Но чего? Приглашения войти? Или я что-то ей обещала на той вечеринке? Ох, то дурацкое шампанское. Никогда больше не стану пить алкоголь!

Мы выразительно пялимся друг на друга, пока из коридора не появляется мама.

— О, здравствуй! Лесь, не познакомишь меня со своей подругой?

— Да, конечно, — бурчу я, как же неловко: самое время вспомнить ее имя… нет, никак. — Это…

— …Юля! — радостно выпаливает девица, и я вздыхаю с облегчением. — Добрый вечер. У нас тут неподалеку одна… встреча. Только девочки, газировка, попкорн и проектор. Будем смотреть кино. Я подумала, будет здорово, если Леся присоединится к нам.

Мама поглядывает на меня, пытается понять, хочу ли я туда пойти. Обалдеть можно! Сейчас же вечер понедельника, я еще не бралась за уроки, раньше мама в жизни бы меня никуда не отпустила в такое время. Но сегодня какой-то волшебный день.

— Одну минутку, — миролюбиво говорит мама и тянет меня за локоть в комнату, — ты проходи, не стесняйся.

Мама заталкивает меня в комнату, закрывает дверь и вопросительно смотрит на меня.

— Ты хочешь пойти?

Хочу ли я? С одной стороны, мне понравилось быть одной из девчонок на кухне. Заинтересованные лица, понимающие взгляды, шутки, понятные только девочкам, разговоры о парнях. Да, это было здорово. И я бы с удовольствием повторила. Но, с другой стороны, эта Юля странновато улыбается: словно робот, которому отдали приказ улыбаться. Есть в ней что-то… хотя, о чем это я? Они всегда улыбаются странно, эти девчонки. Особенно, когда общаются друг с другом. То есть, Юля считает меня одной из них? Не могу понять, хорошо это или плохо.

И еще одно меня останавливает. Карина. Она явно не в себе и уж точно не жалует меня. Одержима Калиновским, и считает всех, кто с ним хоть раз заговорил – врагами. От нее можно ждать неприятностей. И нужно ли мне это?

Мама продолжает изучать меня глазами, и я утыкаюсь взглядом в пол.

— Мы можем просто поесть пиццы и устроить просмотр кино дома, — шепчет мама.

Во мне что-то противно лопается. Мама чувствует мой страх, и мне это не нравится. Если я дальше буду всего бояться, как можно получать удовольствие от жизни?! Тьфу ты, логика Калиновского, будь он неладен. Плевать. Карина – просто девчонка, моя ровесница, пусть и слегка того. Не справлюсь я с ней, что ли? Тем более остальные девчонки вроде бы ничего против меня не имеют.

— Я пойду, — твердо говорю я и добавляю менее решительно, — если ты не возражаешь.

Мама кивает, но ее улыбка становится чуть менее жизнерадостной. Мне сразу же становится не по себе. Наверняка, мама рассчитывала провести этот день вдвоем.

— Ну-ка повернись, — командует мама и проводит какие-то манипуляции за моей спиной. Затем показывает мне бирку, которую, по всей видимости, только что оторвала от платья. — Вот так лучше. Не задерживайся допоздна. И знай, ты чудесно выглядишь!