Спортивное предложение

Олдридж Джеймс

— Я не желаю его баловать, — высокомерно заявила она.

Ее саму всегда баловали, может, оттого она и считала, что баловство портит характер. Но длинный хлыст Джози тоже не хотелось пускать в ход. Она полностью рассчитывала на своего лохматого друга Макса, который, как все шотландские овчарки, мог неотступно следовать за пони, постепенно приучая его к послушанию. Макс был обучен этому и прекрасно справлялся со своими обязанностями.

Вскоре маленькая хозяйка вытребовала себе право заезжать в кресле прямо в загон, чтобы Бо мог лучше познакомиться с ней. Эллисон разрешил ей это, но велел

Блю все время быть начеку, когда Джози подъезжала слишком близко к пони. Надо было добиться одного: чтобы Бо привык к Джози, сидящей в кресле на колесах, потому что только в кресле она могла приближаться к нему.

Теперь Джози целыми днями пропадала в загоне. Родители вынуждены были смириться, хотя был и более простой способ обуздать Бо. Например, приучить его сначала к седлу. Но Джози не позволила никому садиться на Бо верхом, и Эллисон согласился с ней.

— Коли уж пони суждено ходить в упряжке, не надо сбивать его, — сказал он Блю, предложившему погонять Бо под седлом, чтобы ускорить выучку.

В перерывах между занятиями с гувернанткой, Джози сразу катила к Бо, надеясь каждый раз подъехать к нему поближе.

И вот настал день, когда Бо впервые впрягли в оглобли, пока без повозки. Эллисон поспешно вывез дочь из загона. Бо носился как очумелый, стараясь освободиться от волочащихся за ним непонятных палок.

— Он их сломает! Они поранят его! — волновалась Джози.

— Да нет, они гибкие, — успокаивал ее Блю. — Погнет немного, и все.

В бешеных попытках расправиться с ненавистными оглоблями Бо угодил с размаху головой между двумя перекладинами ограды. Джози громко закричала, зовя на помощь Блю, который, как на грех, куда-то отлучился. Но пони, инстинктивно чувствуя, что вырываться — значит изувечить себя, вдруг притих и замер в неподвижности.

Джози уловила в нем эту перемену, подъехала вплотную к ограде и стала гладить его по шее и почесывать ему холку. И, хотя Бо настороженно косил на нее диким глазом, подбежавший на помощь Блю понял, что теперь дело пойдет на лад.

— Подожди, — приказала Джози Блю, — не трогай его!

Она продолжала уговаривать Бо, гладить его и похлопывать его по шее.

— Не слишком доверяйте ему, — предостерегал Блю, — не то он укусит вас.

Едва он это сказал, как зубы Бо щелкнули, точно у злой собаки. Но Джози успела отдернуть руку.

— Это низко! — крикнула она возмущенно.

Бо скривил губы, и Блю решил, что лошадь насмехается над хозяйкой.

— Возьмите да отхлещите его.

— Не надо. Пускай кусает, — сердито глядя на Бо, проговорила Джози и принялась снова поглаживать его.

Она словно изучала Бо. А тот тоже присматривался к ней и, видимо, решил наконец, что ему делать: он изловчился и цапнул ее за другую руку. Правда, это был не настоящий укус, так может укусить хозяйку любимая кошка. При желании это даже можно было принять за ласку.

— Да он и не укусил вовсе, — возражала Джози, когда Блю сообщил об этом хозяину. — Разве это укус!

Дальше все уже было делом только времени. Выяснилось,

кстати, что Бо пугает кресло Джози. Вот если б она могла подбежать к нему на собственных ногах! Обходить его со всех сторон, приближаться к нему, удаляться и при этом с той легкостью, какую дарит человеку пара здоровых ног. Но все, что ей было дано, — это подъезжать к пони в кресле, к тому же даже дотянуться до него она толком не могла, так как кресло было довольно низкое.

Однажды Блю удалось открыть пони рот и вложить ему в зубы мундштук. Пони сопротивлялся, но не очень активно, и Джози захотелось попробовать сделать это самой. Но тут Бо просто вздернул голову, и она не смогла дотянуться до его морды. Джози даже расплакалась от обиды, однако не сдалась и упрямо добивалась своего.

По субботам Блю рассказывал собутыльникам, что норов у Бо постепенно смягчается, и он уже сам опускает голову, когда Джози хочет вложить ему в рот мундштук.

На следующем этапе обучения Бо запрягли в обычную коляску, но не в ту, которую Эллисон заказал специально для Джози, потому что пони мог ее нечаянно сломать. И в то же время Эллисон не хотел превращать Бо в простую рабочую лошадь. Он велел кузнецу сделать из старой коляски экипаж не выше заказного и с такими же маленькими колесами и длинными оглоблями. Блю сел в этот экипаж и взял вожжи.

Но не тут-то было. Бо не двигался с места.

— Только не смей его бить! — предупредила Джози.

Блю подергал вожжами, стал раскачивать экипаж — пони стоял как вкопанный. Джози сидела в кресле и смеялась. Ей даже нравилось, что Бо не позволяет командовать собою.

— Ну давай же, Бо! — крикнула она. — Вперед, Бо!

Бо оглянулся и снова застыл на месте.

— Так не годится, Джози, — сказал ей отец. — Лошадь должна слушаться.

Он взял бич и несколько раз хлестнул Бо по бокам. Бо в ярости взвился на дыбы, пустился галопом по глинистой дороге и проскакал так больше ста ярдов. Потом, невзирая на то, что Блю сильно натянул вожжи, свернул с дороги и помчался через выгон.

— Не сдерживай его, — кричала вслед Джози, — не рви ему рот!

Блю и не пытался сдерживать Бо. Он думал только о том, как бы не вылететь из коляски, и ругался последними словами, когда та подскакивала на рытвинах и моталась из стороны в сторону. Мягкий рот подвел Бо: он не мог по-настоящему закусить удила, и Блю удалось в конце концов повернуть и выехать на дорогу.

Когда Бо снова очутился в загоне, у него слегка кровоточили губы. Джози была возмущена: можно ли так жестоко обращаться с животным!

— Раз он уже в оглоблях, — сказал Блю, — нельзя ему уступать ни на волос, иначе лучше отправить его обратно в буш, к сородичам.

Джози понимала, что отец и Блю правы, но ей хотелось все делать по-своему.

— Возьми меня с собой в коляску, — упрашивала она Блю.

Но тот имел строгий приказ от хозяина не позволять Джози садиться в коляску, пока не удастся обуздать своевольный нрав маленькой лошадки.

И Джози оставалось только ездить взад-вперед в своем кресле по глинистой дороге и покрикивать на Блю, который старался удержать Бо, то и дело срывавшегося на галоп. Понемногу Бо приучали бежать ровной, легкой рысцой, чтобы он привык работать в упряжке.